Словно услышав ее мысли и точно почувствовав желания — хотя Лейтис знала, что это невозможно даже с их связью — Эйдан выставил вперед одну ногу, просунув между ее бедер и погладив по животу и ниже, там, где было горячее всего.

— Разденься, — велел Эйдан, вынув палец изо рта Лейтис и грубовато погладил ее ладонью по подбородку и щеке, потом — по шее возле уха, скользнув на затылок. — Ты хорошо лижешь, пожалуй, позволю тебе продолжить и дальше, — сказал он и принялся расстегивать брюки.

— О да, хозяин Эйдан, я буду счастлива доставить вам удовольствие, — совершенно искренне ответила Лейтис и, скинув халатик, подползла к нему ближе, устраиваясь между ног и спросила: — Можно?

Когда она оказалась совсем близко, Эйдан намотал на руку еще один виток цепочки, чтобы снова сделать поводок совсем коротким, а потом похлопал ладонью по своему бедру.

— Левую руку сюда. Правой обхвати член. Умница, — когда Лейтис сделала, как он велел, Эйдан провел рукой по ее волосам, чтобы тут же крепко за них ухватить. — Теперь можно. Приступай. Вылижи его настолько бесстыдно, насколько умеешь. Ты ведь умеешь быть очень бесстыдной, моя саба? — он потянул за поводок, одновременно направляя ее голову и второй рукой, которой держал за волосы.

— Угу-у-у-у, — согласилась Лейтис и приступила к заданию со всей старательностью, высунув язык на всю длину, чтобы хорошенько провести им по члену, и не один раз и постанывая от удовольствия, а потом наделась на него ртом, чтобы облизать языком теперь головку, оттянув оттуда кожу рукой и старательно лаская это самое нежное место, трогая кончиком языка маленькую дырочку, лаская именно ее, и еще посасывая, чтобы усилить ощущения — ей говорили, что это феерично и она умела стараться, доставляя удовольствие своему мужчине. А уж Эйдану Лейтис хотела доставить его особенно сильно.

Она не забывала при этом двигать правой рукой, чуть сдавливая, давая ему насладиться по полной, повинуясь тому ритму, который он задавал, дергая за хвостики.

— Ле-е-ейтис, — хрипло стонал Эйдан ее имя, самое сладкое слово на свете, такое же сладкое, как то, что она сейчас делала с ним, для него. Его чудесная бесстыдная девочка, его прекрасная саба, которая так старалась доставить ему удовольствие и так хорошо это умела. — Да, моя хорошая… Вот так… О-о-о, Лейтис, — он двигал ее головой и слегка двигал бедрами ей навстречу, не в силах сдержаться, так ему было восхитительно хорошо, так хотелось больше, чтобы это продолжалось, чтобы не заканчивалось.

И смотреть на Лейтис, видеть ее прелестную голову, склонившуюся к нему, ее очаровательную попку, отставленную назад — было еще лучше. "Моя хорошая, моя замечательная, вся моя", — исступленно думал Эйдан, слегка поддергивая поводок в такт их совместным движениям, купаясь в феерический ощущениях, которые она ему дарила сейчас. Это было так прекрасно, что было совершенно невозможно выносить такое сильное удовольствие долго, и вскоре он еще сильнее толкнулся бедрами ей навстречу и выгнулся, вздрагивая, удерживая ее голову, пока по нему прокатывалась волна ослепительно яркого оргазма. А потом осел на стул, тяжело и сбивчиво дыша, и отпустил Лейтис, чтобы она в последний раз медленно провела по его члену своим самым прекрасным ртом, чтобы, едва она тоже отпустила Эйдана, наклониться и, подняв ее голову за подбородок, поцеловать в губы.

— Чудесная саба, — шепнул Эйдан, прежде чем ощутить губами и языком, как его собственный вкус, острый и терпкий, смешивается со знакомым уже нежным вкусом Лейтис. Это был поцелуй благодарности и поцелуй любви, поцелуй о том, как он восхищается ею, как он счастлив быть с ней, как он ценит ее, свою самую прекрасную сабу.

— Что я еще могу сделать для вас, хозяин? — она положила голову ему на колено и смотрела снизу вверх довольно и умиротворенно, будто тоже кончила вместе с ним. Скорее всего от того, что получила достаточно ощущения власти над собой, чтобы утихомирится и перестать быть строптивой сабой — хотя и ненадолго, скорее всего.

— Хочешь продолжить доставлять хозяину удовольствие, милая? — ласково спросил Эйдан, расслабленно поглаживая ее по голове и посильнее отпустив поводок. Это были минуты нежности и отдыха, для них обоих. — Хорошая саба, — он знал, что она ответит "да", поэтому, не дожидаясь, отодвинул в сторону свою тарелку с едой и стакан с соком, чтобы было куда усадить Лейтис. А потом, возможно, уложить… Но пока, прямо сейчас, он хотел получать удовольствие, доставляя удовольствие ей.

— Конечно хочу, хозяин Эйдан, — согласилась Лейтис и потерлась о его ногу грудью.

— Садись на стол, — велел он, погладив ее по щеке. — И раздвинь ножки, пошире.

Когда Лейтис, со своей изумительной кошачьей грацией, выполнила указание, Эйдан придвинулся на стуле ближе к ней и отпустил поводок, чтобы как следует ухватить ее за попку обеими руками и сразу приникнуть губами к груди. Тискать ее бедра и одновременно ласкать ртом грудь было очень приятно, чувствовать свою Лейтис в руках, ощущать, как она подается навстречу его ласкам. И еще у них был карамельный сироп, чтобы сделать все еще слаще. Для оладьев, до которых они и близко не добрались, но золотисто-коричневая тягучая жидкость в соуснике все равно оказалась очень кстати. Чтобы макать в нее палец, осторожно трогать им соски Лейтис и потом старательно вылизывать, одновременно давая ей вылизать свой палец.