Ведомая внутренним чутьем, Мария вышла на крыльцо. Ее лицо озарила счастливая улыбка. А ведь, подумать только, сколько лет она ждала и боялась. А вдруг сын никогда не придет, не поймет, не простит? Зачем ему возвращаться к предавшей матери? Будто у наследника огромной страны иных забот нет? Не вернется, как же. Вдову до сих пор поражало, как сумел князь так воспитать ее сына. Ни к кому из своих детей она не привила такого глубокого уважения и почтения к женщине, к матери. Пожалуй, даже не знала, что подобное отношение возможно и… важно.

— Матушка, — низко поклонился Ян.

Поцеловал руку.

Она крепко обняла и спросила, кивнув в сторону дома:

— Что случилось?

— Не нужно Глаше сегодня никуда идти. Если с курткой моей быстро управится — займи ее еще чем-нибудь, и оставь ночевать.

— Хорошо, — согласилась Мария, не задавая лишних вопросов.

Они прошли на открытую веранду, под сень цветущего жасмина. Князь любил этот аромат, и дом любил. Маленький, но такой уютный, что когда мать отказалась от покупки чего-то лучшего, Ян не стал настаивать.

Вдова принесла поднос с чаем. Разлила в большие чашки. С их первой встречи в ее волосах не добавилось ни одного седого волоса. Старость отступила, не смея трогать то, что ревностно оберегал князь. Из травы на миг взметнулся хвост с острым жалом, и тут же исчез. О своих верных стражах, присматривающих за семьей, Ян предпочел не сообщать.

Мария глотнула чаю и решилась:

— Жениться бы тебе.

Ее давно этот вопрос беспокоил, да все поговорить боялась.

Сын грустно улыбнулся и сказал, не в укор, так, напомнил:

— Вы ведь были у меня в гостях, матушка.

Женщине стало холодно: ведь сбежала она с Акарама, как есть сбежала. Неделю прожила, и все. А так обижалась, что раньше не привозил в гости. И пусть в темных землях у Яна целый замок, она таких прежде никогда и не видела… Да только замок — лишь камни среди пугающей пустоши, а в Сореме ее дети, внуки, подруги, знакомые. Привычный мир, без крутящихся в округе чудовищ.

Сын не таил обиды, да и Мария уходила с пониманием в душе, что странный мир принял ее мальчика и признал хозяином. Однако с тем, что Акарам бесконечно чужой, непонятный, так ничего и не смогла поделать…

— Даже если я найму слуг, это ничего не изменит.

— А может… — она замялась, а потом решительно выпалила: — Не говори, кто ты. Сначала здесь поживете. А что дома редко будешь бывать — так работа такая. А там ребеночек родится и никуда уж ей не деться будет.

— Это подло, матушка, — негромко произнес князь, — подло обманывать любимого человека. К тому же по законам Акарама, она должна знать, что достанется в наследство нашему сыну.

От внезапной догадки голос у Марии дрогнул:

— Ушла?

— На второй день.

Ян обладал властью, богатством, колдовской силой, этого казалось более чем достаточно, пока он однажды не встретил ЕЕ. Девушка до последнего не верила, что избранник — хозяин темных пустошей. Даже оказавшись в замке, еще надеялась… а потом ушла. Не смогла. Хоть, в отличие от Алисы, Ян не устраивал ей экскурсий к гарпиям и чиан-ши. Он не стал ее винить… ведь мать и то лишь неделю прожила. Но любовь будто отрезало. Не умеют сиятельные князья прощать пренебрежение своей землей.

— Не расстраивайтесь, матушка. То дела прошлого. Зато я в жены могу взять любую девушку, что сердцу приглянется, а не только из княжеского рода.

— А ведь князья тебе отказать не смогут, — встрепенулась Мария.

— Отравить попробуют перед свадьбой, или больную попытаются подсунуть. Не из кого там выбирать, — произнес он, закрывая разговор.

Глядя на внуков, Мария с горечью думала: "Неужели и ее мальчика ждет участь наставника: искать приемного сына?". Она пыталась представить, как может выглядеть женщина, которая примет и поймет Акарам, и не могла.

…А утром город гудел от новости: задержали работорговцев, и жениха Глаши, что расплатился с ними своей племянницей за долги в кости…

Княжество Тарин, 69 год

Следующий день Алиса потратила на исследование окрестностей и разбор вещей. Князя девушка больше не видела, как и не встретила ни одного живого существа. Ближе к обеду она бродила, будто неприкаянная тень, и от этого становилось грустно. Впрочем, предаваться этого губительному чувству Алиса не собиралась. От грусти существовало одно давнее проверенное средство — печеные яблоки. Благо, яблок в кладовой целый ящик, да и мешок с мукой только недавно открыли.