— Открыть ворота, коммандер! — рявкнул я, стараясь тем не менее держать себя по возможности в руках. — На нас напали!

— Полученные мною приказы гласят, чтобы при налетах противника ворота оставались закрытыми, — упрямо возразил коммандер.

— Кто отдавал эти приказы?

— Капитан Харпер, начальник технической службы.

— Фамилия Брим вам что-нибудь говорит? — спросил я, заставляя себя хотя бы внешне успокоиться. Все было готово к бою, все гормоны уже бурлили в крови, так что в том, что мне хотелось укокошить этого жукида, не было ничего неестественного.

— Адмирал Брим? Новый командующий базой?

— Вот именно, коммандер, — сказал я. — А теперь вот что: приказы Саммерса отменяются, а вы, мистер, откроете ворота — и немедленно!

— Прошу прощения, адмирал. Для отмены предыдущего приказа мне необходимо подтверждение в письменной форме.

Я кивнул. Я уже видел мысленно этого ублюдка, подвешенного к воротам за яйца, если только Уильямс не избавится от него прежде.

— Что ж, коммандер, решайте, — рявкнул я. — Чтобы взлететь, мне придется взорвать эти ворота к чертовой матери. Вы уверены, что хотите, чтобы я сделал это?

— Откуда м-мне знать, ч-что вы адмирал Брим?

— Пока что неоткуда, — согласился я, заметив маленькую будочку справа от ворот; из единственного окошка ее струился свет. — Кстати… не ваш ли это пост справа от створок?

— Мой, — последовал ответ. — И не вздумайте ломиться ко мне, это вам не поможет. Я вас просто не пущу.

— Отлично, — ответил я, наконец-то Совладав со своим гневом — этот жалкий жукид был просто сопливым мальчишкой, а не настоящим звездолетчиком. — Правда, — добавил я, — вы, возможно, сами предпочтете покинуть помещение. Не думаю, чтобы вам захотелось оставаться так близко от зоны поражения, когда мы разрядим в ворота свои четыресташестимиллиираловые разлагатели.

— Чечетыресташестимиллиираловые? — поперхнулся он. — Вы намерены…

— Открыть огонь, — мягко подтвердил я. — По воротам. Не сомневаюсь, вам известно, что эти разлагатели предназначены для использования в открытом космосе, так что взрывная волна и температура от разрыва в замкнутом помещении вроде этого будут особенно разрушительны. — Я включил посадочные огни, ярко высветив цель.

На лице коммандера появилось странное выражение.

— Пресвятая матерь Вута! — ахнул он неожиданно высоким голосом. — Но вы же не… Ведь нет?

— У вас три тика на то, чтобы покинуть опасную зону! — рявкнул я, добавив оборотов генераторам. — Или открывайте ворота — или нет. Решайте сами. Так или иначе, мы взлетим! — Не отрываясь от дисплея связи, я щелкнул тумблером внутренней связи. — Старший канонир! — вызвал я Толберта.

— Я, адмирал!

— Толберт, по моей команде открывайте огонь по воротам! — рявкнул я, выводя генераторы на взлетный режим. «Звездный Огонь» вздрогнул и устремился вперед по каналу.

Небо над Аталантой было безоблачным, и город лежал под нами во всей своей красе — широко раскинувшийся порт, десять каналов, сомкнувшихся правильными окружностями вокруг городского холма, и все это заливалось ярким светом двух самых ярких лун Гелика, Монкрифа и Лакура. Я покосился на альтиметр: высота 280 000 иралов и продолжает стремительно расти. Даже с ограничениями, вызванными переделками для перегона по дальнему маршруту, «Звездные Огни» оставались потрясающими перехватчиками.

— Эгей! — послышался из динамика голос Кимпля. — Множество целей в синем секторе, в зените.

— Понял, — откликнулся я и повернулся к Толберту. — Роб, — сказал я. — Открывай огонь по своему усмотрению.

Сидевший за моей спиной Толберт управлял огнем единственного разлагателя нижней башни и двух — верхней. Пока нам ничего не оставалось, как использовать лишь половину из двенадцати 406-миллиираловых разлагателей «Огня», если дело дойдет до боя. Впрочем, к этому времени я не сомневался уже, что его нам не избежать.

— Есть стрелять по усмотрению, — отозвался Толберт немного напряженным голосом. Я знал, что ему не приходилось еще бывать в настоящем бою, и надеялся только, что он быстро справится со своей неуверенностью. При нашей нехватке сил каждому приходилось держаться ветераном.

Я включил питание своего прицела и запустил программу проверки трех носовых разлагателей, огнем которых управлял я. Индикаторы готовности всех трех засветились зеленым светом.

— Красные, приготовиться, — передал я, следя за приближающимся противником. — Приготовиться отвернуть влево! — Я заложил неглубокий левый вираж и посмотрел на верхние гиперэкраны. Из стены заградительного огня градгроутских фортов вынырнула группа из двадцати примерно кораблей. Они шли иралах в 30 000 выше нашей маленькой эскадрильи. На таком расстоянии я не мог еще определить их типа, но предполагал увидеть «Дампьеры ДА-79» или последние «Ойггайпы-912». Во всяком случае, это были торондцы — их эскадрильи заполнили уже полнеба. Повинуясь интуиции, я потуже затянул ремни, пригнулся и переключил рулевое управление в режим «высокая чувствительность». Мы сильно уступали в численности, но я, во всяком случае, был полностью готов к бою и чувствовал себя на все сто. К моменту, когда огонь градгроутских фортов стих, мои мышцы напряглись от возбуждения еще сильнее. Сегодняшний бой будет протекать вплотную к поверхности планеты на околосветовых скоростях. Для любого рулевого это серьезное испытание его способностей. При сверхсветовых скоростях слишком многое зависит от характеристик корабля, однако в нынешней ситуации бой превращался в поединок экипажей. Я улыбнулся — вся моя нервозность сменилась ровным, лишенным эмоций спокойствием. Я был готов. По левому борту от меня Мат Харрис придвинул свой «Огонь» ближе к моему левому понтону. Чуть выше и правее меня Кимпль с Беллом тоже сблизились.