Шрифт:
– А я нет... я вообще не хрена не понял. Че он всех послал то? Что это за цель такая? Пресмыкаться? Ползать на брюхе? Ждать?
– Да ждать! Тот, кто ждет - тот сильнее. Истинная сила, она в бездействии!
– Чего?! Бездействие! Прогибаться под всех, так ты скажешь, да Коль?
– И скажу! Н-ничего вы не п-поняли! Ничего! Вам и не понять!
– Что?!
– Леш, остынь...
– Он сказал, мне не понять? Что он имеет в виду?
– Куда ж вам понять то? Это надо иметь особый с-склад ума! Не то...
– Ну, договаривай! Не то, что у меня, да? Ты хорошо подумал?
– Ч-что?
– Хорошо подумал, прежде чем это сказать?!
– Алексей! Ну, спокойно!! Не надо его трогать!
– Да его, блин, тронешь! Китаец древний...
– Алексей!
– Отстань, Толич! Пусть он мне объяснит, что имел в виду!
– Н-не объ... объясню... Бесполезно объяснять!
– Хочешь сказать... я - быдло? Не пойму?! Мозгов не хватит!? Я - было, да?!
– Руки!!!
– Отцепись, Толич, я те грю!!!
– ВСЕ! Сели! Хватит!!
– Че ты командуешь то?!
– Бесполезно объяснять... не поймет...
– Леша сядь! И ты Николай, помолчи, не к чему конфликты разводить! Что вы как с цепи-то сорвались! У каждого своя точка зрения. Каждый ее при себе держит! Всем хорошо! Все довольны! Ну, рассказал человек байку...
– А че это ты нас миришь, Валера Анатольевич? Миротворец, что ли?!
– Можно и так сказать. Голубь мира с лавровой веткой... о! А что это мы снова стоим?
– Да что за ночь!! Они охренели что ли там совсем!! Не, Толич, нельзя так жить.
Едет человек домой, а ему такую падлу подкладывают... о, еще и кончилось все.
– Слушайте, а там полустанок! Люди ходят.
– Не эти в камуфляже?
– Славбогу нет, обычные... Вывеска вон, только название никак не прочитаю...
шрифт витиеватый, не разберу ничего.
– Фиг с ним, Анатольевич... слышь, а может выйдем?
– Куда это вы?!
– Тебя не спросили, Колян! Давай, Толич, выйдем, купим. Заодно проветримся.
– Нет Леш, не хочется что-то... Да и поздно уже.
– Ну, как хочешь, мое дело предложить было. Сидите... китайцы!
СТУК!
– Сам китаец!
– Коль, ты не раздражай его по пустякам. Видишь, он какой легковозбудимый.
Промолчи. Ты же умеешь.
– Хорошо, Валерий Анатольевич. Просто... уж больно он мне Моржоя напоминает.
Вылитый, доживи тот до наших дней.
– А я, если хочешь знать, вполне тебя понимаю. У меня ведь и у самого нечто подобное было.
– Что, правда? Это ведь редкое очень явление...
– Ну, значит, повезло нам. Но я тебе хочу сказать - в одном ты ошибся. Чувства стал отвергать. А чувства наши - они сами по себе сила...
– Они нас связывают! Спутывают по рукам и ногам!
– Они могут быть и орудием, Коля. Вот как у Леши - ненависть его сила. Он с ее помощью горы свернет! Он живет ради этого. Ну а у меня...
Стук-стук-стук!
– О, смотри, че это Лешка нам в окно стучит... ну чего? Чего, говорю... зачем?
Ну, дело твое. Просит выйти, говорит, помощь нужна.
– Может не стоит В-валерий Анатольевич. Место уж больно д-дурное.
– Ну, ты можешь тут остаться. Мы недолго.
– Н-нет, я уж лучше с вами... неуютно как-то.
– Да, неуютно... да не стучи ты - идем мы, идем!
Стук!
– Николай, аккуратней...
– В-все нрмально... ничего...
– Ты все-таки под ноги смотри... Тишина какая. Спят они, что ли все?
Стук!
– Ух воздух какой! Примораживает, а, Николай?
– Обещали м-минус десять... ну тут все пятнадцать есть. И снега совсем нету - асфальт один мерзлый. Неуютно как...
– И звезды! Небо темное, как в глубинке! Звезды острые и колючие.
– П-пойдемте Валерий Анатольевич. С-страшно на них смотреть...
– Не страшно, Коля, тягостно. Воспоминания приходят. Вот тогда знаешь, звезды были теплые, крупные. Добрые они были, когда мы с ней... Да, что?! Идем мы, идем! Леш, ты бы дурью не маялся, а, ночь ведь глубокая! Так вот, тогда они добрые были, а сейчас словно суд присяжных - смотрят сверху, судят-рядят поступки. И приговор, конечно... Беспристрастные - колкие такие. Да. А я ведь помню время, когда я любил смотреть на звезды. Смотреть и фантазировать. Звезды - это узаконенный символ вечности. Философское бытие наше в них отражается.