После почти столетнего забвения на родине личности и творчества архимандрита Спиридона (Кислякова) выходит полное издание его дневников. История рукописи произведения, предлагаемого читателю, загадочна, необычна и драматична. Созданная незадолго до смерти автора, она хранилась у его духовной дочери (многие годы находившейся под пристальным присмотром НКВД), была выкрадена в начале 1980-х годов, затем несколько раз перепродана и вновь похищена во время второго Майдана. К издателям рукопись попала от киевского обладателя, выкупившего и сохранившего дневники и воспоминания отца Спиридона. Само произведение представляет собой нерасшифрованное послание, к которому еще предстоит найти ключи, и исследовательская работа в этом направлении только-только начинается. Это не обычные дневниковые записи фиксирующего события и мысли человека, а описание одного года жизни, в каждый день которого вписаны тайные и явные смыслы, ведущие в вечность.
Серия «Наследие архимандрита Спиридона (Кислякова)»
Подготовка текста к публикации, редактура, комментарии П. Г. Проценко, И. З. Дьякова
Павел Проценко
Когда история невыносима
Записки русского миссионера из ада (1927–1928)
Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут…
За последние несколько лет в России выходит из печати уже четвертая книга архимандрита Спиридона (Кислякова) [1] . Кроме того, в 2017 г. вышла биография его друга и ученика свящ. Анатолия Жураковского, где подробно описывается жизнь о. Спиридона [2] . И это после почти столетнего забвения на родине его личности и творчества [3] .
1
Спиридон (Кисляков), архим. Исповедь священника перед Церковью. М., 2017; Он же. Я хочу пламени. Жизнь и молитва. М., 2019; Он же. Нерчинская каторга. Земной ад глазами проповедника. М., 2019.
Эти книги выпущены издательством «ЭКСМО» и впервые вводят в культурный и научный оборот полную версию воспоминаний архимандрита. Кроме того, в прошлом году очередной раз переиздан их старый, журнальный, вариант: Спиридон (Кисляков), архим. Из виденного и пережитого. М.: Изд-во «Синопсис», 2019.
2
См.: Проценко П. Г. К незакатному Свету. Анатолий Жураковский: пастырь, поэт, мученик, 1897–1937. М., 2017. С. 20–236. См. также: Он же. Откровение любви во время мировой бойни // Спиридон (Кисляков), архим. Исповедь священника перед Церковью. М., 2018. С. 7–25.
3
Следует отметить, что еще в 1950 г. во Франции был издан перевод воспоминаний о. Спиридона (их вариант из киевского журнала «Христианская мысль»), сделанный и прокомментированный французским славистом Пьером Паскалем (Pierre Pascal). Благодаря этому переводу, на книгу архимандрита обратил внимание ученик и биограф афонского подвижника русского происхождения Силуана (Антонова; 1866–1938; ныне прославлен в чине преподобных) иеромонах Софроний (Сахаров; 1896–1993, впоследствии архимандрит и основатель православного монастыря в Англии). Он пишет краткий отклик на прочитанное, в котором высоко отзывается о мемуарах киевского миссионера, называя их «ценнейшим свидетельством», «заслуживающим большое внимание» и «оставляющим неизгладимое впечатление». См.: Софроний, иером. Библиография [На фр. перевод книги архим. Спиридона «Мои миссионерские труды в Сибири»] // Вестник русского Западноевропейского экзархата [МП]. Париж, 1952. № 9. С. 28–29. (Приношу благодарность старшему редактору издательства ПСТГУ Е. Ю. Агафонову за указание на этот материал.)
Необычна история рукописи произведения, ныне предлагаемого читателю. Созданная незадолго до смерти автора, она хранилась у его духовной дочери (многие годы находившейся под присмотром НКВД), была выкрадена в начале 1980-х годов, затем несколько раз перепродана и вновь похищена во время второго Майдана.
Не менее необычно и содержание рукописи. На первый взгляд она может произвести впечатление шизофренического бреда или набора графоманских описаний явлений духовной жизни. На ее страницах автор напряженно молится и размышляет о тайнах бытия, смерти, Св. Троице, замысле Творца о творении, восстании творения и Страшном суде над ним. Исходя из биографии автора, истории его столкновений с церковной бюрократией в борьбе за возможность свободного служения идеалам православия, его мужественного противостояния гонителям веры в период нэпа, нам удалось найти ключ к его молитвам и видениям потусторонней жизни как последней попытке оптимистического христианского взгляда на историю. А также и на судьбу традиционного церковного мира и старорусской жизни с ее жаждой всеобщего спасения в правде и истине. Эти записки – поток сознания из молитв и видений еще не старого, но уже серьезно больного человека, физически надорвавшегося в результате многолетней работы на ниве христианского просвещения. Рассматривая их под этим углом, мы обнаруживаем многие типичные для русской духовной культуры темы в их предельной постановке.
Георгий Степанович Кисляков неоднократно пишет, что родился в 1875 году. Согласно записям в метрической книге, он появился на свет двумя годами ранее, 21 мая (ст. ст.) 1873 года [4] . Крещен в тот же день в Пятницком храме села Казинки Скопинского уезда Рязанской губернии. С раннего детства в родительском доме он ищет последнюю, главную, правду о Боге. Отроком идет пешком в Киев, затем переправляется в Грецию, в знаменитую монашескую республику на Афоне, потом оказывается на Алтае и в Сибири с миссионерским послушанием. В 1903 г. принимает монашеский постриг. В 1915 г. направляется на Юго-Западный фронт военным священником и вскоре за ревностные проповеди отправляющимся в бой солдатам получает сан архимандрита.
4
Именно этот год следует считать действительным; день рождения, 21.05, подтвержден и в настоящих записках. См. запись от 22.05. 1928. Приношу сердечную благодарность за сообщение сведений из метрической книги Пятницкого храма киевскому историку Т. В. Кальченко.
В конце следующего года после авиабомбежки с ним происходит внутренний переворот. Ему открывается безумие мировой бойни и греховность ее одобрения именем религии. Попытки преодолеть духовный кризис приводят архимандрита к знакомству с киевским профессором нравственного богословия Василием Ильичем Экземплярским (1874–1933). Встреча их, состоявшаяся осенью 1916 года, помогла военному священнику обрести новый смысл существования, возвратив к религиозной весне собственного детства. Кроме того, она неожиданно сделала монаха писателем. Еще одним следствием знакомства стало обретение архимандритом обширной паствы на холмах древнего Киева.
Богословие Экземплярского пронизано стремлением преобразить мир «вдохновляющей силой Голгофы». Однако он столкнулся со «страшной противоборствующей силой», и не где-нибудь, а в стенах родной Киевской духовной академии. В 1912 году под надуманным предлогом и с использованием прямой клеветы решением Священного Синода его уволили с кафедры. Для мировоззрения Экземплярского характерно стремление дать обществу наглядное представление о внутреннем христианском опыте как свободном уповании. Именно поэтому Василий Ильич убедил военного священника записать историю его религиозного развития во всей ее сложности и противоречивости. Многие сокровенные настроения и переживания о. Спиридона в умелой и бережной редактуре Экземплярского несут отпечаток мыслей самого богослова. Значимость их знакомства видна уже из того, что о. Спиридон считал Василия Ильича своим «отцом во Христе» [5] .
5
О влиянии идей Экземплярского на архим. Спиридона см.: Проценко П. Г. Киевское братство Иисуса Сладчайшего (1917–1930): момент возникновения – взгляд в истоки братского движения // Православные братства в истории России: К 100-летию воззвания патриарха Тихона об образовании духовных союзов: Сб. научных трудов: В 2 ч. М., 2018. Ч. 2. С. 36–47.
Будучи полуслепым, Экземплярский, несомненно, воспользовался услугами стенографисток, которые сотрудничали с редакцией его журнала. Из живой речи рассказчика нужно было выделить главные линии, характеризующие его личность и судьбу, особенности восприятия самородка из народа. Поэтому при рождении прототекста воспоминаний присутствовал и киевский богослов, словно режиссер направлявший внимание рассказчика на главные предметы и картины пережитого. Из созданной таким образом мемуарной записи затем родилась при жизни автора публикация в киевском журнале «Христианская мысль» («Из виденного и пережитого», 1917).
В 1919 году в Киеве же на собственные средства архимандрит Спиридон издает «Исповедь священника перед Церковью», в которой рассказал о своем военном опыте и попытке повлиять на позицию церковного руководства в вопросе христианского отношения к войне. В 1920 году о. Спиридон издает еще одну свою книгу «Царь христианский». Это своего рода мистико-богословский разговор о смысле жизни с точки зрения христианского сознания, ищущего возможности освободиться от плена мирских идолов и иллюзий. В этом сочинении он выступает уже полностью как самостоятельный автор. (Хотя редакторская помощь при ее написании ему была явно оказана.)
Между тем именно в год выхода этой работы в Киеве окончательно утвердилась власть большевиков. Об обстоятельствах последнего десятилетия жизни о. Спиридона до нас дошли лишь обрывочные факты и скудные свидетельства.
В том же году он буквально спас от смерти из-за обострившегося туберкулеза своего юного друга, студента Киевского университета Анатолия Евгеньевича Жураковского (1897–1937). После выздоровления тот принимает священный сан и вскоре становится во главе небольшой православной общины из киевской интеллигенции. В 1922-м оба священнослужителя, так же как и В. И. Экземплярский, много сделали для отражения в Киеве атаки на православие со стороны «красного» духовенства (т. н. обновленчества). За эту деятельность о. Анатолий был арестован и отправлен в ссылку. После возвращения из нее в конце 1924 года между Жураковским, этим киевским «златоустом», с одной стороны, и пастырем рабочих и бедняков, архимандритом Спиридоном – с другой, вновь наладились отношения. Известно, что последний в течение нэпа служил «Царю христианскому» с напряжением всех сил.