Они шли и шли. Деревья, кустарник перестали различаться и проплывали мимо сплошной зеленой массой. Мучила жажда.

– Тихо, – Кирилл первым услышал подозрительный треск и, кажется, голоса. Замер, в предупредительном жесте поднял руку. Он весь превратился в нерв, от напряжения, казалось, гудит. Сердце Светланы учащенно забилось. Она остановилась, услышала далекие голоса, тихо прошептала:

– Это они?

– Да, – прошептал Кирилл, присел и стал пятиться назад. Завертел головой в поисках укрытия. Черт бы побрал этот лес. То он весь перепутан кустарником и завалами, а тут ни одного поваленного дерева, ни кустика. Голоса приближались. Первым шел долговязый. Он низко склонил голову и вглядывался себе под ноги. За ним следовал перепоясанный здоровяк с котомкой за плечами. Господи. Над котомкой торчала голова. У Кирилла расширились глаза, ужас кипятком растекся по телу и собрался в ногах, от чего они стали неподъемными. Он не мог отвести глаз. Голова над котомкой вертелась и кого-то высматривала. Кирилл знал, кого именно, и все ровно не мог пошевелиться. Его ступни, словно пустили корни, а он сам превратился в дерево.

– Пойдем, – далекий шепот, словно шорох листвы долетел до его уха. Что-то потянуло за руку и он, как показалось, со скрипом и разрывом волокон повернулся. Знакомое лицо гримасничало и открывало рот, запускало в воздух шепот. – Не стой столбом.

И больше от силы, увлекающей вперед, чем от осознания опасности, он зашевелился. Один за другим рвались корешки. Ноги не желали слушаться. Рычаги-руки развернули его: «Бежим, – стонала Светлана и тянула его за собой. – Давай же, шевели ногами», – в попытке сдвинуть его с места она поскользнулась и упала. Кирилл побежал сразу, как только ощутил тело. Его красные треугольники на подошве замелькали быстро – быстро.

– Вон они! – дикий вопль, разнесшийся по тайге, хлестнул, как заправский кучер бичом. Кирилл прибавил хода. Он не оборачивался и не разбирал дороги. Со стороны могло показаться, что летит над землей.

Крик «Кирилл, подожди» его не тронул. Он несся, сломя голову. Склон горы рос постепенно. Нагрузка на ноги увеличивалась, бедренные мышцы напряглись.

– Кир! Постой! – снова раздался крик. Но не он заставил Кирилла остановиться и обернуться, а желание знать, где преследователи. Здоровяк с кузовом за плечами сильно отстал, а вот тощий мелькал между деревьев в метрах ста позади девушки. Светлана бежала быстро. Кирилл оценивал позиции «беговых». Долговязый постепенно отставал. Скороходом он был никудышным и бежал как-то коряво, переваливался с ноги на ногу, сильно дергая при этом головой.

– Давай, давай, – стиснув зубы, подвывал Кирилл.

– Я долго не выдержу, – просипела девушка, когда поравнялась с ним.

– Дава-а-ай!

Они бежали, лавируя меж деревьев, прорываясь сквозь кустарник, уворачиваясь от острых сучьев, спотыкаясь о корни, пока не наткнулись на фонарный столб. Кирилл остановился, как вкопанный. Меньше всего он ожидал увидеть в таежной глуши обычный бетонный фонарный столб позелененный мхом с ржавой крышкой распаячной коробки и бурым подтеком под ней. Он поднял голову. На рыжем железном наконечнике, изогнув тонкую шею, сверху на него взирал прожектор с мутным стеклом.

– Как это возможно? – выдохнула Светлана, останавливаясь. Непонятный анестезирующий туман гулял в голове. Казалось, что она вот-вот упадет в обморок и в то же время чувствовала себя очень ясно.

Из-за деревьев послышалась лютая ругань.

– Некогда разглядывать! – Кирилл сорвался с места, за ним – Светлана. Ей казалось, что бежит по асфальтированной дорожке сильно присыпанной хвоей. Справа, слева дыбилась земля, росли деревья, а она ровная уводила вверх. Кирилл тоже заметил эту особенность, словно между стволов прокатили тяжелый каток.

Сначала показались оголовки пирамидальной формы, а следом и сами столбы. Кирпичные с обвалившейся штукатуркой, проросшие пучками травы они вырастали по мере приближения. Показались ворота. Левая железная створа сильно накренилась и едва держалась на нижней петле. Вторая упала и вросла в землю. Лишь запорная скоба напоминала о ее существовании. Но не кованая ограда с воротами и столбами среди чащи поражали воображение. За железными поржавевшими прутьями возвышалось монументальное здание.

Сталинский послевоенный ампир на фоне мрачной серо-черной скалы возник, подобно призраку. Строение не волновалось и не казалось зыбким миражом. Оно стояло основательно, крепко и непоколебимо. Большое пространство перед ним, некогда выложенное плиткой, от ограждения до стен затянулось зеленой ряской мха, залепилось опавшими листьями, замусорилось хвоей, в швах проросло кустарником, травой и молодыми деревцами. Лишь в середине площади можно было заметить клетку из серых квадратов. Казалось, тайга карабкается, скребется по бетону, старается скорее добраться до здания, чтобы поглотить, скрыть досадную несуразность. В сотне метрах от ворот ровное плато взламывалось каменными блоками, окаймляющими бассейн с чашей по центру. В чаше подобно клумбе, росли молодые сосны, а вместо струй через края «переливалась» сухая прошлогодняя трава. Слева, справа от главного здания виднелись одноэтажные постройки.

Из пересохшего горла, вырывалось сиплое дыхание, в ушах гулкими толчками стучала кровь. Ноги налились тяжестью, то и дело цеплялись за корни. Каким-то чудом Светлане каждый раз удавалось не упасть. Впереди шаталось фиолетовое пятно, мелькали красные треугольники.

Беглецы пробежали по вросшей в землю кованой створе и ступили на непривычно ровную, твердую поверхность. Под ногами захрустело бетонное крошево и сухие ветки.

Здание надвигалось каменной глыбой. Оно, словно взирало с высоты своего шпиля на мелких букашек-человечков, копошащихся где-то там у подножия. Кирилл сразу в мыслях назвал его МГУ. Колоннада при входе поддерживала массивный «козырек». Вытянутое «тело» с объемами по бокам, шпиль, увенчанный пятиконечной звездой, строчки окон, квадратные профили по углам основного строения – все напоминало здание университета, с той лишь разницей, что раза в два было меньше.

Они поравнялись с фонтаном.

– Кирилл, подожди,– прохрипела Светлана. – Давай передохнем. Я больше не могу.

Она едва переставляла ноги и уже было все равно: подождет ее Кирилл, или нет. Ноги превратились в стокилограммовые тумбы, легкие кукожились и раздувались, словно целлофановые пакеты, а в горле застрял песок. Светлана оперлась на блок, огораживающий фонтан. Сердце лупило паровым молотом, темные круги плыли перед глазами.

Кирилл тоже тяжело дышал и вспотел, но его натренированный организм устал куда меньше. Он обернулся на девушку и остановился. Светлана сидела на блоке, наклонившись вперед, словно готовилась стошнить. Кирилл перевел взгляд ей за спину. Две маленькие фигурки толклись возле ворот. Тот что поздоровее обхватил прутья руками и смотрел на них, словно горилла на посетителей зоопарка. Худой метался вдоль частокола из пик и напоминал шакала.