В час по полудню нас подняли и послали оборудовать позиции. Так как рубеж обороны батальона проходил по берегу реки Межа, то единственным танкоопасным направлением на нашем участке был железнодорожный мост через эту речку. Вот туда-то нас и направили. А позиция нам досталась неплохая, прямо как нарочно созданная для обороны: с запада на восток проходила железная дорога с мостом через реку, к востоку от реки местность повышалась, а в трёхстах метрах от берега, левее железки, располагалась небольшая высотка, местами поросшая кустарником. Вот на этой-то высоте нашему взводу и предстояло оборудовать свои позиции, чем мы и занялись. На следующий день к нам присоединился стрелковый взвод, с двумя станковыми и четырьмя ручными пулемётами, и мы на два дня превратились в натуральных кротов, ископав всю высотку вдоль и поперёк. Но зато были оборудованы основные и запасные огневые, а также укрытия для личного состава и ровики для снарядов.

Пока мы копали землю, 143-й ОРБ, заняв станцию Земцы и сделав её своей базой, вёл разведку, посылая группы в различных направлениях. Разведгруппы формировали не однородного состава, а для каждой задачи разные: где дороги были хорошие, туда высылали разведку на бронеавтомобилях, туда где похуже, отправлялись грузовики с мотопехотой, для форсирования водных преград использовали плавающие танки, ну и пешие дозоры проходили везде. Единственным недочётом было то, что в мотострелковой роте батальона, не было тяжёлого вооружения, поэтому-то комдив и приказал выделить в распоряжение разведбата, взвод станковых пулемётов и наши сорокапятки. Приказ пришёл двадцатого числа, и утром на следующий день мы собрались в дорогу. Пулемётчики прикатили к нам на четырёх повозках, мы тоже взяли с собой две наших пароконных повозки с боекомплектом, правда часть снарядов пришлось оставить в расположении, а на их место, догрузили гранаты, ну и весь наш запас консервов, предварительно упакованный в ящики от снарядов. Для перевозки же личного состава, освободили пару подвод из обоза и, получив ещё и энзэ на двое суток, позавтракали и тронулись в путь. Пешком никто не шёл, поэтому до места мы добрались за два с половиной часа, и доложились командиру разведбата о прибытии. Осмотрев наше «войско», поздоровавшись с красноармейцами и поговорив с командирами взводов, майор очень обрадовался, и сразу же велел зачислить нас на довольствие. Пока наши командиры оформлялись в хозчасти разведбата я, увидев возле здания штаба скамейку и, сидящего на ней человека с умным лицом и сержантскими треугольниками в петлицах, пошёл туда. Достал папироску, замял на ней гильзу, и соответствующим жестом попросил прикурить. Сладко затянувшись, — эх, прощай здоровые лёгкие, — я обратился к сержанту с «дежурным вопросом».

— А что, невесты в вашем городе имеются? — На что последовал незамедлительный ответ.

— Кому и кобыла невеста. — Ух ты, товарищ дружит с юмором, и знает нашу классику, это хорошо, пожалуй поговорим.

— А у вас что, кобыла в невестах?

— На счёт кобылок, я не знаток, а вот девки тут ядрёные. — Девки мне не нужны, во всяком случае в данное время, а вот информация о батальоне, пожалуй не повредит.

— Не возражаешь, если я присяду, а то устал с дороги.

— Садись, место не куплено, а в ногах правды нет.

— В жопе она тоже не водится, — отвечаю я, присаживаясь рядом.

— Это смотря в чьей, некоторые до самой задницы раскалываются, когда хорошенько надавишь. — Оба-на, вот это поворот, я думал это простая штабная крыса, а тут «ещё этот тип, из второго батальона».

— И кого же вы с таким усердием давите, что аж правда лезет? — Пытаюсь я на косвенных, прокачать оппонента.

— Да гадов всяких ползучих, змей там, тараканов, всяких разных вредителей «полей и огородов». — С усмешкой на губах говорит он.

— А понял, вы из санапедстанции, — включаю я дурака. — Вы лошадок наших не посмотрите? А то одна храмлет.

— Санэпидемстанция, это тебе не ветлазарет, так что извини, ничем помочь не могу, — сворачивает разговор мой собеседник, вставая. Я тоже встаю, выбрасываю папироску и, делая вид, что никуда не тороплюсь, прощаюсь с собеседником, протягивая ему руку.

— Ну, будете у нас на Колыме, милости просим, всегда рады хорошим людям. — Тот немного подумав, отвечает.

— Лучше уж вы к нам. — Пожав друг другу руки, мы расходимся.

Вот это поворот, я что, опять ногами в жир попал, пошёл по грабли, а пришёл грабленный, — и что это за фрукт такой? Так, начнём с самого начала. Когда я подошёл, он сидел и курил папиросу, оружия при нём не было, или было, точно, на ремне справа висела кобура с наганом. Что дальше, петлицы малиновые с двумя треугольниками, значит сержант-пехотинец, возраст лет двадцать пять, для призывника многовато, значит сверчок, обут в сапоги, — а вот походка!? Точно, походка кошачья, нет скорее тигриная, лицо худощавое, фигура поджарая, движения не суетливые, но в тоже время резкие. На особиста вроде не тянет, слишком молод, — а вот на погранца, или спецназера!? Точно из этих, тех которые в зелёных фуражках, скорее всего из халхингольцев, которых набирали для пополнения нашей дивизии, когда мы ещё на финскую ехали. К нам тогда прислали этих «партизан», для замены расчётов. Из памяти Николая я помню, как они всю дорогу до границы толком ничего полезного не делали, а только спали, пили, пока была водка, играли в карты, в общем, морально разлагались, в отличие от нас срочников, которые и несли службу. Фууу!!! Отлегло, точнее, пронесло — и ещё как пронесло, «еле до туалета добежал» — шутка, это просто сержант из разведки, ну если у них в разведке все сержанты такие, тогда ой. Хана Гитлеру, точнее песец. Ну, все это вряд ли, таких много не бывает, товар как говорится штучный. Пока я рассуждал таким образом, подошёл взводный с красноармейцем из штаба, и нас определили на постой.

Отцепив пушки, и спрятав их в какой-то развалюхе, мы стали обустраиваться на месте нашей дислокации. До обеда ничего интересного не случилось, а вот после. После обеда началась суета. Сначала прибежал посыльный с вызовом для взводного, когда тот вернулся, то приказал готовиться к маршу всему личному составу взвода, за исключением приданных из обоза двух ездовых (их мы оставляли для присмотра за лошадьми), а также выделить четырёх бойцов для погрузки боеприпасов. Вот этих-то извозчиков мы и послали, а ещё Разведфедьку, который болтался поблизости, и старшим команды моего наводчика Задору, а то эти такого нагрузят, что потом будем стрелять учебными, или салют гансам давать. Приготовив своё снаряжение и осмотрев всё моё оружие, я взял ППД и подошёл к взводному пообщаться. От него я узнал, что нам предстоит отправиться в разведпоиск, на юго-запад, где в шестидесяти верстах от нас находилось село Ильино. Нам нужно было разведать маршрут, проходимость дорог, наличие мостов и бродов через реки, а также проверить шоссе на Смоленск, от села Ильино, до реки Межа. Дороги туда были, но предстояло форсировать пару речек, да и в каком состоянии эти «автобаны», никто не проверял, поэтому в состав группы вошли следующие подразделения. Второй взвод мотострелковой роты на своих грузовиках, взвод плавающих танков Т-38, а для поддержки выделили наш взвод и два станковых пулемёта. А так как командовали этими взводами сплошь лейтенанты, то и старшим назначили капитана Алексеева — командира роты. Для дальней связи нам дали автомобиль с радиостанцией. Командование не поскупилось, и выделило что нам, что пулемётчикам, по два ЗИСа, к своим мы, догрузив укупорки со снарядами из передков и кое-что ещё, сразу же прицепили наши пушки, а пулемётчики на каждый свой грузовик поставили станкач на зенитной треноге. Ещё один ЗИС-5 загрузили бочками с бензином и канистрами с маслом, а также некоторыми запчастями и запасными колёсами. Получив сухпай на четверо суток, мы двинулись в путь.

Впереди пылили четыре наших танчика, сразу за ними эрзац-зенитка, потом мы, следом за нами грузовики с мотопехотой и все остальные. В замыкании шли, вторая «шилка» и «последний из могикан». Первые десять километров, мы проскочили на довольно приличной скорости — 30 км/ч, дальше дорога пошла похуже, но скорость практически не снизилась. Первый привал сделали на берегу речки, у деревни с говорящим названием Козлы. Долили в радиаторы воду, заправили технику, слезли с машин и сами оправились. Танкисты, осмотрев свои агрегаты и заправив машины, залезли в свои гробики и быстро форсировали реку. Пока мы переправлялись вброд через эту «козлячью» речушку, танкисты ушли вперёд на разведку. А название действительно говорящее, мы насилу переправились в этом месте. Речка-то по колено, и шириной метров тридцать в районе брода, но дно заилено, и шедшая первой «зенитка», встала на середине реки, но совместными усилиями «пулькоманды» и нашего расчёта, машину вытолкали на тот берег. Наш же грузовик с пушкой на прицепе, вытягивали уже при помощи зенитки. Потом водилы посовещались и, прикинув буй к носу, поступили следующим образом. Согнали всех лишних со своих пепелацев и, отцепив нашу сорокапятку, они соединили все грузовики тросами, и без особых проблем переехали реку. Правда, когда передний начал пробуксовывать, его цепанули к зенитке, и как в сказке «внучка за бабки, бабка за дедку, дедка за…» вытянули на дорогу. Наше же оставшееся орудие, взял на буксир, следовавший в хвосте танчик, и недовольно урча мотором, перетянул на ту сторону. Бойцы же перешли речку по колено в воде и, отжав портянки и перекурив накоротке, расселись по машинам. Свои танки мы догнали возле деревни Баево, там же встретили кавалеристов из 29-й армии, и переговорив с молодым летёхой, уже в полном составе попылили к месту назначения. Где-то к семи часам вечера наша колонна не доезжая до села Ильино километра два, заехала в лес, и мы аккуратно затихарились там, выслав пешие разведдозоры в направлении моста через реку Билейка, и ближе к селу для наблюдения.