– Судя по всему ему, не удалось воплотить свою мечту в жизнь, – Лёня хмыкнул, многозначительно посмотрев на облезлый фасад дома культуры, который показался от них слева. – А причём тут мельницы?

– Насколько я знаю, ему удалось выкупить весь этот участок земли от Горловины и до Хребта. Вся Чаша Енотов принадлежала, а возможно и до сих пор принадлежит ему. Он планировал снести деревеньку, а тогда Роук насчитывало едва домов тридцать, полностью и начать возводить с нуля свой город. Что-то он успел сделать, канализацию, к примеру, но, к сожалению, по неизвестным обстоятельствам ему пришлось спешно свернуть всё строительство и скрыться в неизвестном направлении. Ветряные мельницы стали в своём роде авангардом строительства Роука и были призваны обеспечивать будущий мегаполис электричеством и не зависеть от внешнего мира. По сути, он планировал вообще сделать город автономным. Мне до сих пор интересно, что бы из этого получилось. Тогда запустились водонасосная и электростанции, после этого всё и стихло.

– То есть мельницы, по сути, работают, но не на город?

– Да, – Катя выкинула окурок в кусты. – И никто не знает, на что они работают. Многие старожилы, кстати, всё ждут второго пришествия Великого Благодетеля, говорят, что он или его потомок вернётся сюда и завершит начатое.

– Долго ждут? – невинно осведомился Леонид.

– Да лет тридцать, – ответила Катя, подумала и разразилась смехом. – Долго же им ещё ждать придется, похоже, потому что до сих пор о нём ни слуху, ни духу не было.

Они посмеялись.

От «Молодняка» пара отошла всего метров на двести, когда Лёня увидел их. Саша Логотип развалился на деревянной лавке, испещренной похабными надписями. Он что-то громко говорил, размахивая рукой, сплёвывал и указывал в сторону холмов. Под лавкой лежали две пустых бутылки из-под водки, третья, едва начатая, стояла у ног Логотипа. Поднеся пластиковый стаканчик ко рту, он сделал три глотательных движения, выдохнул и затянулся истлевшей почти до фильтра сигаретой. Рядом на корточках сидел тощий и рыжий парень с голым торсом. Василий Шкурик или просто Василь. Его друг, собутыльник и мелкая мразь с садистскими наклонностями. Судя по падающей постоянно на грудь голове, он был изрядно пьян, и еле удерживал равновесие. Около него, к стволу карагача, прислонившись мощным телом, стоял Мицуба. Тётя Зина как-то поведала за завтраком жуткую историю, как этот здоровяк собственными руками придушил собственного отца и вышел сухим из воды благодаря всё тому же Синельнику. Леониду сделалось нехорошо.

Местные ждали, и Леонид знал кого. Их с Катей. Та угроза в клубе была брошена не в целях просто напугать.

– Монашку из себя строит, – говорил Логотип, презрительно скорчив лицо, – а сама уже на второй день у меня в рот взя… – он замолчал, увидеть остановившуюся в метрах от них Леонида и Катю. Глаза Саши, пьяные и налитые кровью осветились какой-то безумной радостью. Мицуба, проследив за его взглядом, тоже уставился на парня с девушкой. Даже Василь вскинул голову посмотреть на причину внезапного молчания.

– Опа… – протянул Мицуба, отлипая от дерева и расправляя широкие плечи.

– Фраер со своей соской… – пробормотал онемевшими губами Василь, вытирая тыльной стороной ладони слюни с подбородка. – Явился мать его…

ВД

Испугался ли я? Нет. Меня просто охватила паника. Тошнотворный ужас. Скрутило так, что я всерьёз испугался обморока. Троица в припадке ярости вполне могли серьёзно покалечить меня. Выбитые зубы, переломы, гематомы. Могли сделать даже калекой и наверно я не преувеличиваю. Я уже был наслышан о пьяных разборках в городе, участниками которых чаще всего являлась группа Логотипа. В кафе у Мартина любили смачно и в красках рассказывать о стычках. Кого как избили и какие увечья нанесли. Пересчитывали переломы, разрывы связок, выбитые зубы. Уж не знаю, откуда у них была такая нездоровая страсть к периодическим вспышкам насилия на улицах Роука.

– Мне всё равно, что станет с этим городом, если честно, – сказала Катя. – Я всё равно уеду отсюда. И вернётся Великий Благодетель или нет… что с тобой Лёнь?

Леонид, который изрядно побелел лицом, медленно перевёл испуганный взгляд с троицы на девушку, и к выражению ужаса прибавилось изумление. Катя беззаботно прикуривала сигарету. Она, не обращая внимания на угрозу, невозмутимо продолжала разговор о городе, мельницах и таинственном Благодетеле. Она явно заметила Логотипа с друзьями, она однозначно понимала, зачем те поджидают их с клуба, но, похоже, что её это нисколько не волновало. И это была не показная храбрость. Ей было действительно не страшно.

– Лёёняяя… – пощёлкала пальцами перед лицом парня Катя. – Приём приём, земля вызывает Леонида. Ты чего застыл, как будто привидение увидел?

Саша Логотип поднялся с лавочки, с трудом встал Василь и теперь они нарочито медленными шагами приближались к Лёне и Кате. Спешить теперь им было некуда. Попались.

– Он не привидение увидел, – глумливо улыбнулся Логотип, хрустя костяшками. – Мы кое-что похуже призраков.

Шаг за шагом троица приближалась.

– Я уже думал гавнюк, что мне за тобой придётся в клуб вернуться, – продолжал Саша. – Устали мы ждать с парнями вот честно.

– Молись козёл… – пьяно проблеял Василь.

Хмель как-то сразу выветрился из головы Леонида, ноги стали ватными, а в животе судорожно сжалось и заныло. Катя, видя, что парень не реагирует на её призывы, надула губки и сонно посмотрела на Логотипа, который подошёл к ним на расстоянии двух шагов и встал, скрестив руки на груди. Василь и Мицуба держались чуть позади. Секунды две три стояла тишина и игра в гляделки. Лёня вмиг осунулся, позеленел, троица хулиганов смотрели с безумным весельем. Глаза Кати, прижавшейся щекой к плечу парня, выглядели осоловело. И уж совсем не к месту она широко зевнула, прикрыв рот ладошкой.