— Но ведь у женщин с оргазмом вообще все гораздо сложнее. Поверьте мне, как медику.

— Дело не в этом. Проститутки просто не хотят кончать. Вот и все. А ты чувствуешь себя дураком в результате.

— Полагаете?

— Конечно. Должен быть диалог. А иначе зачем это все нужно?

— Это в вас ваша азиатская кровь говорит.

— Может быть. Только мне не нравится, и все. И вообще…

— А вы женаты?

— Конечно. Я Нелю очень люблю. Надо бы ей позвонить, она, наверное, расстраивается. Только боязно как-то.

— Опохрабримся? — приподнял рюмку Анатолий.

— А потом, господа, — на острова, — Леон взял свою рюмку. — Погоды-то какие, а? Грех в доме сидеть. Лиза, вы бывали у нас на островах? Ах, ну да… А хотите?

— Да, — кивнула Лиза.

— Господи, ну что за прелесть! — Анатолий склонился к Лизе через стол. — Безешку запечатлеть позвольте? В щечку то есть поцеловать. Ничего, а?

— Ничего… — Лиза подставила щечку.

— Ну вот… чудо, ну просто чудо. А потом я портрет твой напишу, хочешь? Маслом! На вороном коне! Голую, а? Ничего?

— Зачем же вороного коня маслом-то мазать? — удивился Рим.

— Да иди ты, — отмахнулся Анатолий. — А потом женюсь.

— На ком?

— Ну не на тебе же. На ней вот, — взглянул он в сторону Лизы. — Как честный человек, имею право.

— И я, — кивнул Рим.

— У тебя же есть жена уже. Одна. И рисовать ты не умеешь.

— Ой… только не надо маму парить.

— Все, господа, все! — Леон решительно встал из-за стола. — На острова!

Проснувшись, но пребывая еще в уютной полудреме, Адашев-Гурский не сразу вспомнил, где находится. И, лишь открыв глаза, осознал, что он в лечебнице.

«Все, — решительно сказал он самому себе, выбрался из постели и стал надевать на себя одежду. — Хорошенького понемножку. Хватит с меня услуг платной медицины. Я уж как-нибудь сам о себе, любимом, позабочусь».

За окном светило солнышко.

Александр взглянул на часы.

«Мать честная, — изумился он. — Если это утро, так я, выходит, сутки проспал! Да ну их с этими их капельницами. Чего они в них наливают-то? Это ж надо…»

Он вышел из палаты, никого не встретив, прошел коридором до лестницы и спустился на первый этаж. Кивнул одетому в камуфляж охраннику (теперь уже другому), который нес службу у входной двери. Повернул налево и направился к кабинету врача.

— Да, войдите, — донеслось из-за двери, в которую Адашев тихонько постучал, а затем заглянул. За столом, одетый в белый халат, сидел незнакомый мужчина.

— Извините, — Александр переступил порог кабинета. — Мне бы Виктора Палыча.

— Он сменился, — мужчина отложил очки. — Будет сегодня во второй половине дня. А вы?..

— Александр Василич. Я здесь у вас… пребываю, некоторым образом. У нас уже суббота?

— Да, — доктор взглянул на календарь. — Суббота, двадцать девятое апреля.

— Ну вот, значит, я уже больше суток.

— И что?

— Да хватит, наверное, уже, доктор.

— Так… — Мужчина надел очки, пощелкал клавишами компьютера. — Ага, вот. Ну… Вам бы еще одну капельницу надо.

— Нет, доктор, спасибо. Я прекрасно себя чувствую.

— Бывает, бывает… — Доктор опять отложил очки в сторону. — А защиту не желаете? — Нет, спасибо.

— Ну нет так нет. — Доктор встал со стула и направился к стоящему у стены сейфу. — Как знаете. Дело ваше,

— Доктор…

— Да? — обернулся мужчина.

— Тут… в день поступления за меня деньги… — замялся Александр.

— Так я же как раз по этому поводу и… — Он открыл сейф, вынул из него какие-то бумаги, вернулся к столу, надел очки и стал что-то подсчитывать на калькуляторе. — Ну вот. У вас тут еще осталось изрядно. А ничего, если я вам рублями? По курсу, а? Иначе придется ждать главного врача.

— А его нет?

— Нет пока.

— Ну что ж делать, — вздохнул Гурский. — Если у вас сложности…

— Доктор подошел к сейфу, затем опять вернулся к столу и положил перед Александром деньги:

— Пересчитайте, пожалуйста. И распишитесь. Ага, вот здесь. И здесь еще. Вот так. Да, спасибо.

— Вам спасибо, — Александр убрал деньги в карман.

— Заглядывайте, если что. Друзей приглашайте. Не стоит дожидаться кризиса. Мы проводим курсы общеоздоровительных процедур. Так что милости просим.