— Так точно.

— Все, — Волков поднялся из-за стола.

— А телефон?

— Ах да! — Петр вынул из кармана записную книжку и стал ее листать. — А если спросят, откуда у вас этот телефон, что скажете?

— Скажу, что особист наш, Шарудило, по пьянке дал на всякий случай, еще в прошлом году. А потом забыл об этом.

— Это правдоподобно?

— Вполне.

— Ну что ж… правильно мыслите. Записывайте. — Волков продиктовал номер телефона. — Значит, завтра, с самого утра. Все понятно? Вопросы есть?

— Никак нет. Спасибо вам, Петр Сергеич.

— Не за что, — Волков направился к выходу из комнаты.

Седов встал и вышел вместе с ним в переднюю.

— Вот, возьмите, — протянул он Петру в дверях два ярко-красных пасхальных яйца. — С Богом.

— Спасибо, — Волков положил яйца в карман куртки и шагнул за порог.

Дверь за его спиной закрылась, он стал спускаться по лестнице и невольно вздрогнул, когда из-за закрывшейся двери кавторанга на всю парадную гулко разнеслось:

— А ка-агда уста-а-алая-а падло-одка-а!..

Волков вышел из лифта, подошел к квартире Германа и позвонил в звонок. Раздалось звонкое тявканье, затем дверь открылась.

— Привет, — сказал Герман, — заходи. Петр вошел и протянул ему ключи от машины. Потом распахнул куртку и вынул из-за

— пояса обрез.

— Тачка под окном. Ас этим… не надо бы тебе с ним по улицам шастать.

— А я и не шастаю, — Герман запер дверь, взял обрез и положил его на вешалку. — По улицам.

— Через открытую дверь Волков увидел сидящих на кухне у стола Элис, Адашева-Гурского и Жаклин.

— Ну как там у вас? — взглянул Петр на Германа. Как она?

— Да как… а никак. Только на Лизу и откликается пока. Кто ей это в башку вбил?

— Леон. Эффект запечатления. Она же как цыпленок новорожденный там, около метро, была. Тот, когда из яйца вылупится, кого первого увидит, с тем себя и отождествляет. Увидит утку, считает, что он утенок. Увидит собачку, считает, что тоже собачка, бегает за ней как щеночек. Леон, очевидно, первый с ней заговорил после того, как у нее мозги включились. Вот она теперь и Лиза.

— Если .так и дальше будет, ей же там в Америке даже гринкарту не выдадут.

— Ну вот еще. Отождествят уж как-нибудь, идентифицируют. Ее нужно в привычную среду засунуть, и чтоб на ее родном языке все вокруг говорили. Глядишь, и вспомнит себя.

— Да ладно, шучу я. Пойдем? За Светлое Христово Воскресенье? Они вошли на кухню.

— Держи, — Петр подал Гурскому его бумажник и ключи от квартиры.

— Слава Богу… Наконец-то хоть домой можно попасть, — Александр убрал их в карман. — А то мотаюсь по чужим углам. Аж с четверга. Просто как лишенец какой-то.

Герман открыл холодильник и достал из него бутылку водки.

— Присаживайся, — кивнул он Волкову на стул.

— Да я, в общем-то, на минутку.

— Но рюмашку-то всяко хлопнешь?

— Ну давай, — Петр присел к столу.

— Видишь, как у нас все ловко совпало, — Герман отвинтил пробку, — и праздничек сегодня, и Жаклин нашлась. Все живы и… почти здоровы. Все в порядке. Грех не выпить. Разве нет?

— Мне глоточек, Гера, — сказал Гурский, — чисто символически.

— Как скажешь, — Герман плеснул ему на донышко и взглянул на Жаклин: — Джеки, вам я тоже чисто символически, да? Мало ли что… а мне отвечать потом.

Она задумчиво тронула рукой свою рюмку, вздохнула и подняла на Германа скорбный взгляд громадных синих глаз:

— Не надо маму парить…

Элис подавилась бутербродом и закашлялась. Гурский переглянулся с Германом и похлопал ее ладонью по спине.

— Спасибо, — сдавленно выдохнула Элис Раен.

— М-да… — крякнул Волков. — Однако. «Вот оно, — Петр бросил взгляд на печальные черты сидевшей с потерянным видом девушки. — Вот оно, Петя, лицо врага. Господи ты Боже мой…»

— Все чокнулись и выпили.

— Ребяточки…— поднялся Гурский, — а пойду-ка я домой.

— Пошли, — присоединился к нему Волков. — Я тебя закину.

— Ну, как знаете, — Герман вышел из-за стола.

— Счастливо, — кивнул Адашев-Гурский Элис и Жаклин. — Не грустите тут, все обойдется.

— Да, конечно, — Элис взглянула на него и чуть пожала одним плечом.

— Пока, — кивнула Жаклин.

Гурский снял в прихожей с вешалки свою куртку, надел ее, и они с Волковым вышли из квартиры.

— Да, Гера! — обернулся на площадке лестничной клетки Александр. — Я чего приходил-то… Мы на рыбалку к Ваське в Лимовку едем или нет?