А вот что, Света. Все очень просто объясняется, если у Люськи что-то есть — или было — с Тони. Или, допустим, он ей нравится, но без взаимности. И вдруг Питер говорит: а давай-ка мы попросим Тони со Светой по округе поездить, ей веселее будет. Да, дорогой, отвечает Люська, скрипя зубами, отличная идея. А что она еще могла сказать?

И что мне теперь делать? Пристать с ножом к горлу к Тони? Дождаться Люськиного возвращения и допросить с пристрастием? Или сделать вид, что ни о чем не догадываюсь, ничего не замечаю? Как бы я хотела быть сладкой идиоткой, страусом с головой в песке, женщиной, которая видит и слышит только то, что хочет. Блаженны невидящие и неслышащие, ибо тии счастливы будут! Впрочем, нет людей счастливых, есть люди, которые умеют быть счастливыми, а я явно не из их числа.

Еще не хватало только выбирать между двадцатилетней дружбой и чувствами к мужчине, у которых вообще нет никакого будущего. Что, если у них с Люськой действительно… отношения, в которые я так беспардонно влезла? Но пока… пока меня никто не просит делать этот выбор, правда?

Я вспомнила наш с ней разговор в день моего приезда. Ее обмолвки о том, как она провела в Скайхилле весну одна. О том, как приятно спать с теплыми собаками. О проблемах с зачатием. И потом — ее слова о Тони, о том, что она не стала бы «ставить на эту лошадь»…

Дьявол, ну почему со мной всегда так?

На глаза набежали слезы, защипали веки. Я задрала голову, чтобы не пустить их наружу.

— Что ты там увидела? — Тони подошел неслышно. — Ммм, не опускай голову, так тебя удобнее целовать.

Он легонько коснулся моих губ и взял у меня рюкзак и свою сумку.

— В глаз что-то попало, — пробормотала я и пошла за ним в холл гостиницы.

====================================================

Наш номер был на втором этаже с окнами во дворик. Очень приятный, хотя немного напрягало обилие красного цвета в оформлении. Мы наскоро привели себя в порядок и спустились в ресторан, где красный цвет тоже был в приоритете. Народу было не очень много, нас усадили за столик в углу. Заказ долго не приносили, и мы принялись грызть хлебные палочки из корзины, запивая их вином.

Как ни гнала я из головы мысли о Люське, они сопротивлялись и не уходили. Так и тянуло за язык спросить Тони о ней, но я не знала, как сформулировать вопрос. И каково же было мое удивление, когда он сам завел разговор на эту тему.

— Странно, — сказал он задумчиво, разглядывая полосатую салфетку, — вы с Люси такие разные, но дружите столько лет. Что вас связывает?

— На самом деле мы похожи в главном, — покачала головой я. — Мы обе страшно не уверены в себе.

— Вы?! Не уверены в себе?! — не поверил Тони. — Вы обе такие красивые, необычные — и не уверены в себе?!

— Согласись, Люська… Люси несколько отличается от модельных стандартов, и она всегда из-за этого переживала. Ну а я… я всегда была в ее тени. Мальчики, юноши, мужчины всегда обращали внимание на нее, и только потом на меня — если, конечно, вообще обращали. Но она сама себе все портила, страдая из-за своего лишнего веса. И в результате мы оказывались в одной лодке — ни с чем. Кстати, вы с Питером тоже дружите много лет, хотя совсем не похожи.

— Ты просто плохо знаешь Питера, Света.

А тебя я не знаю вообще, подумала я.

Тут нам принесли большое блюдо запеченного мясного ассорти, одно на двоих, и я поспешила перевести разговор на другую тему. Нет, не готова я была обсуждать Люську, а тем более — Люську и Тони. Не сейчас. Не сегодня. Положив себе на тарелку колбаску-гриль и полив ее острым соусом, я спросила:

— Скажи, а ты веришь в привидения?

Это была тоже довольно скользкая тема, но все же меньшее зло.

— В привидения? — нисколько не удивился Тони. — Верю.

— Серьезно?

— Вполне. Я же мальчик из английской провинции, моя бабушка родом из Скайворта, как я могу не верить во всю эту ерунду?

— Твоя бабушка из Скайворта? — удивилась я. — Та самая, которой девяносто лет?

— Да. Она вышла замуж за городского парня. Возможно, кто-то из моих предков даже служил в замке. Слуги всегда в основном были деревенскими. Почему я тебе говорил про микрокосм — в деревне почти все друг другу близкая или дальняя родня, а значит, и в замке тоже. Кстати, хозяин магазина, где ты кофе пила, — бабушкин троюродный племянник. Даже не представляю, кем он мне приходится, но все-таки родственник.

— Так вот почему он так обрадовался, когда я сказала, что приехала с управляющим из замка. Ликером угостил.

— Да, он очень добрый старичок. Так вот сейчас в замке из чужих только Бобан и Саммер. Все остальные друг друга знают всю жизнь. Это такая большая семья. Поэтому всем до всего есть дело. А насчет привидений… Хочешь расскажу одну историю?

— Конечно, — я готова была слушать что угодно, лишь бы отвлечься от неприятных мыслей.

Тони аккуратно отрезал кусочек бифштекса, прожевал, отложил вилку, немного подумал, вспоминая.