— Было это в наш с Питером последний год в Оксфорде. Мы жили в кампусе в одной комнате.

— Подожди, — перебила я. — Вы были уже до университета знакомы?

— Нет, я жил в Бостоне, Питер — в Лондоне. Познакомились на собеседовании перед поступлением. Так вот, в тот год я записался на дополнительный семинар по организации химического производства. Вел его постдок [54] из России, ваш, кстати, с Люси земляк. Звали его Пол — Павел. Очень интересный парень, совсем еще молодой. И он был без ума от Англии, от нашей истории, архитектуры. Потом женился на шотландке, сейчас в Эдинбурге живет. В общем, как-то мы с ним подружились, я его познакомил с Питером. Питер свозил его к деду в Скайхилл. Стали мы втроем в выходные ездить по всяким маленьким старинным городкам. И вот однажды Полу захотелось поехать в Шервудский лес. Дело было в конце октября, погода стояла холодная, сырая. Мы его пытались убедить, что в это время года там делать нечего, но Пол уперся. Кстати, ты хочешь в Шервуд?

— Хочу, конечно, — промычала я с набитым ртом.

— Значит, съездим. Сейчас там как раз хорошо. Хотя и полно туристов. Ну вот, поехали мы с Полом вдвоем — Питер не смог почему-то. Приехали в Ноттингем, сходили в музей, потом добрались до Шервуда. Разумеется, Пол был разочарован — просто грязный мокрый лес, как мы его и предупреждали. И вот на обратном пути мы заблудились. Свернули с развязки не там. Навигаторов тогда еще не было. Пытались по карте выбраться — еще хуже запутались. Забрались куда-то вглубь Лестершира. Темно, дождь. Решили остановиться на ночлег. Искали дешевый мотель, а наткнулись на вполне приличную гостиницу. Причем прямо в чистом поле, милях в трех от ближайшей деревни. Сняли самый дешевый номер на двоих, легли спать. Пол уснул, а мне не спалось. От нечего делать стал листать рекламную брошюрку. Гостиница, кстати, называлась «Рэтборо» [55] — отличное название, да?

— Да уж, неплохое, — согласилась я. — Может, когда-то город назывался Редборо [56] ?

— Да там и города никакого не было. Рядом деревушка Рэтби, только и всего. Впрочем, неважно. Короче, листаю брошюру, там всякие исторические сведения — дом раньше был фамильным гнездом какого-то баронета, потомки которого перебрались в Канаду. И список достопримечательностей поблизости. Мельница, пивзавод, рыбное хозяйство. И дракон. Вот так просто — дракон. Входной билет пять фунтов.

Утром собираемся уезжать, и я зачем-то Полу показал брошюру. Он загорелся — давай поедем на дракона посмотрим. Я ему доказывал, что там наверняка какая-то глупость — статуя или, может, ящерица живая здоровенная, вроде варана. Жаль пять фунтов на это тратить, не лишние. Но если уж Пол что-то вбил в голову, его было не переубедить. Поехали смотреть дракона.

Миль пять, наверно, проехали. Ни одной машины, ни одного человека. Смотрим — домик, стрелка с надписью «Дракон». Пошли пешком по стрелке, к холму. Перед холмом ограда, дед какой-то на стуле спит. Проснулся, взял с нас пять фунтов. Правда, за двоих. Впустил за ограду, там грот в холме, в гроте кто-то сопит. Джереми, говорит дед, выходи. И что ты думаешь?

— Там был дракон? Настоящий?

— А ты веришь, что там мог быть дракон? — лукаво улыбнулся Тони.

— Не знаю, — честно ответила я. — Но скорее да, чем нет.

— Так вот, Света, там действительно был дракон. Сначала из грота показалась морда, почти как у крокодила, только с огромными печальными глазами. Потом он вылез весь. Примерно с аллигатора размером, ярко-синий, вдоль спины гребень, хвост с кисточкой, а по бокам два крыла. Два радужных перепончатых крыла. Я чуть в корыто с кашей не сел. Нам разрешили его погладить, и тут дракон заплакал. По-настоящему — слезы потекли. Мы, конечно, стали спрашивать, что с Джереми, не болен ли он. Хозяин ответил, что он скучает по принцессе — это он так звал свою дочку Присциллу, которая дракона нашла, еще маленького, отбила у собак и вырастила. А потом уехала учиться в колледж.

— И что дальше? — это было так похоже на волшебную сказку, но после общения с Маргарет я готова была поверить во что угодно.

— Пол хотел сфотографировать дракона, но у него села батарейка в фотоаппарате. У меня тогда уже был мобильник, даже с камерой, я сделал несколько снимков. Мы спрашивали у хозяина, почему о Джереми никто не знает. Он ответил, что многие удивляются, обещают сообщить в газеты, на телевидение, но никто больше не приезжает.

— Кажется, я знаю, что было дальше, — сказала я. — Когда вы приехали домой, в телефоне фотографий не оказалось. Да?

— Да. Ни одной. Мы рассказали Питеру и соседу Пола по квартире, Барту. Они, конечно, не поверили. В следующее воскресенье мы поехали туда вчетвером.

— И никакого дракона?

— И никакого дракона. Ни дома, ни холма, ни даже дороги.

— А крысиная гостиница?

— Гостиница была. Мы туда заехали. Я сказал, что мы останавливались у них недавно, попросил брошюру для друзей. Нам дали брошюру. Разумеется, никакого упоминания о драконе. Только мельница, пивзавод и рыбное хозяйство.

— Как грустно, — вздохнула я.

— Да, — согласился Тони. — Но знаешь, что интересно? Когда мы вышли из гостиницы, прямо мне в руки упал кленовый лист. Большой красный кленовый лист. Хотя кленов рядом не было. И прожилки на этом листе были похожи на драконью голову и крылья. И еще там была закорючка — как буква J. Он у меня долго хранился, пока не высох и не рассыпался. Питер нам так и не поверил, решил, что мы их с Бартом разыгрываем. А вот Барт… кстати, он занимался фундаментальной физикой. Так вот Барт сказал, что дракон вполне мог быть. Что он верит в параллельные миры. А осень — такое время, грустное, потертое, изношенное. Его ткань рвется, и люди не замечают, как переходят из одного мира в другой и обратно.