Тот спешно выскочил из каюты, чтобы поймать Каина за руку.

– Прости, я больше не буду тревожить тебя, - тут же выпалил он.
– Ты ведь не злишься, правда?

– Нет, конечно.

Рука Каина легла поверх руки Люцифера.

– Я пришел извиниться.

В зеленых глазах застыли слезы, заставляющие Каина острее чувствовать вину.

– Я не должен был так говорить, - продолжал он.
– И ты прав, мне стоит иногда выходить.

Люцифер засиял.

– Идем!

Он затянул Каина к себе в каюту.

– Садись!

Он практически усаживал Каина в свое кресло и опускался на колени рядом, чтобы поцеловать его руку.

– Главное не сиди там один так долго.

Каин озадаченно посмотрел на Ноя, опасаясь, что тот поймет что-то неправильно, но Ной был спокоен и догадлив:

– Не волнуйся, я знаю, как сильно он дорожит тобой и переживает, - сказал он.
– Все это время его больше всего волновало твое состояние.

– Напрасно, у нас еще так много забот...

– Перестань, - взмолился Люцифер.
– Просто забудь об этом, самое важное позади, топлива у нас на пять лет, да и ты его все время экономишь, если вдруг оно закончится, есть механизм, так что мы справимся. Продовольствие тоже не проблема, мы уже начали выращивать разного рода овощи, и воду я могу очистить, так что хватит волноваться обо всем, прошу тебя.
– Люцифер вновь нежно поцеловал руку Каина.
– Ты и так сделал слишком много, чтобы искупить мою вину.

– Какой же ты дурачок, - прошептал Каин устало, но все же улыбнулся.

– Зато у нас скоро родится тигренок!
– внезапно объявил Люцифер гордо.

– Правда, что ли? Ты сводишь самцов с самками прямо здесь?

– Ну а как ты хотел, время же идет, некоторые виды уже третье поколение вывели, пока ты смотрел назад, - спокойно сообщил Ной, улыбаясь.
– Мы справимся, но я все же хочу увидеть тебя среди детей, ты ведь все же легендарный основатель нашей школы.

– Что там легендарного?

– Изменить моего предка - это уже достойно слова «легендарный»!
– серьезно сообщил Ной.
– Неужели это правда, и он грамоте начал учиться только в двадцать семь лет? До этого ничего не умел?

– Увы, но это так, - признался Каин.
– Тяжела участь раба.

Люцифер притих и внимательно слушал, потому что мог, наконец, прикоснуться к запретной части биографии своего товарища.

– И он, - Ной запнулся.
– Там всё правда? Про бордель, Жозефа и прочее?

– Я не читал, что там написано, - признался Каин, вспоминая про дневник.
– Но я знаю, что его купили в возрасте трех лет, а потом сделали первым мальчиком борделя, так что могу только представить, через что он прошел в роли экспериментального товара.

– И ты действительно работал там?
– не верил Ной.

– Да, работал.
– Каин посмотрел на взволнованного Люцифера, все так же сидевшего у его ног, и все же спросил: - Ты не хочешь пересесть?

– Я тебе мешаю?

– Ты меня смущаешь, - признавался Каин.

Люцифер вздохнул и все же пересел, тогда Ной продолжил.

– А я ведь думал, что вы - это что-то вроде посттравматического синдрома Эдварда. Он же потом много работ написал о разных травмах, о последствиях, об изменениях психики, почему бы ему самому не придумать кого-то другого для решения своих проблем.
– Каин удивленно смотрел на Ноя.
– Думаю, его не стала бы мучать совесть, убей он Пельяр.

Красные глаза стали стеклянными.

– О боже, - опомнился Ной.
– Простите, вы же... вы, правда, ее любили? Но что же тогда случилось?

Каин внезапно рассмеялся.

– Да ничего такого. Любил я ее и что? Это не помешало мне убить ее этой самой любовью, но, пожалуй, давайте не будем о прошлом, у нас много забот о будущем. Стоит, например, позаботиться о том, чтобы ваши ребята смогли выжить в любых условиях после потопа.

– Действительно, - согласился Ной.

А Каин взглянул на Люцифера, пытаясь найти в нем поддержку, но внезапно встретил печальные зеленые глаза полные слез. Видимо, ангел понимал больше, чем всем хотелось...

Глава 60

Глава 60 - Голубь мира

– Я вернулся к жизни, - Каин улыбнулся так мягко, как улыбался, только говоря о счастливых моментах с Пельяр.
– В рубке я почти не бывал. Заходил туда, лишь когда это было нужно. Всё остальное время проводил среди детей. Я читал им книги, учил ремеслу. Я ведь очень многое умел своими руками и многому мог научить, начиная с освежевания шкур, заканчивая живописью.

Иван скептически приподнял брови.

– Чему вы так удивляетесь? Мне на тот момент было очень много лет и я годами учился разным вещам, читал самые разные книги. В моем возрасте даже ленивый хоть чему-то да научился бы, а я себя ленивым все же назвать не могу.

Он опустил глаза, выдохнул и прошептал:

– Вопрос даже не в лени, а в том, чтобы в мирное русло направлять ту бурю, что с детства не давала мне покоя.
– Он внезапно взглянул собеседнику прямо в глаза.
– Помните, я вскрыл себе брюхо там в аду?
– Он приблизился к мужчине, упираясь руками в стол.
– Думаете, понимание бессмертия отменило подобный порыв во мне? Нисколько!