— Теперь пойдем за мной, — говорю я, пока мы выходим из кабинки, и оборачиваюсь к нему.

— Хочешь еще раз на кобру?

— Не надейся. Пойдем, покажу одно место.

Я привожу Сашу на то самое место, которое было чуть ли не вторым домом мне в школьное время. Сажусь на край, откуда видно другую часть города, приглашая его присесть рядом. Как давно я тут не была. Все практически не изменилось, только стало красивее, более облагорожено и пригодно для отдыха и развлечения. А досюда мало кто доходит, если только какая-нибудь парочка под огромный камень, который нависает надо всем и на котором мы сейчас сидим, приходит уединяться. Да, натыкалась и на такие случаи.

— Будем сидеть как школьники? — Блондин как-то напрягся, но все-таки садится рядом.

— Ой, а на аттракционах мы как взрослые катались?

Солнце медленно клонит к закату. Еще каких-то полчаса и город будет освещаться только фонарями и другим искусственным светом. Подбираю ноги к себе, сгибая их в коленях и обнимая, и кладу голову на колени. Меня это место расслабляет, никакого лишнего шума, только отдаленно где-то можно услышать веселье в парке. А здесь… сверчки трещат в кустах, да в голове мелькают моменты сегодняшнего дня после всего экстрима. Настроение плавно меняется. Чувствую, как приливает новая энергия, позволяющая насладиться отсутствием толпы. Даже на мгновение забываю, что я здесь не одна.

— Часто ты сюда ходишь? — Саша, видимо, тоже как-то успокоился, но вглядываясь в его лицо, не могу понять его эмоций. То ли безразличие, отстраненность, то ли задумчивость, спокойствие.

— Сейчас не хожу. А в школьное время было любимым местом.

— Где ты училась? — Один из уголков губ приподнимается, я снова обращаю взор на город.

— В гимназии имени Ткачева [Примеч. автора: название выдумано, любые совпадения случайны]. А ты?

— Что? — Усмехнулся. — В Ткачевке? Там же дети богатеньких учатся.

— Типа того, — тихо говорю я, качаю головой.

Кажется, его это удивило. Может, стоило соврать? Не люблю говорить о денежном положении моей семьи. Мы не так уж богаты, как некоторые, но отличаемся от большинства. Да, и не самые лучшие воспоминания о школьных временах, особенно девятый-десятый класс.

— Намек понял, — задумчиво вздыхает. — Значит, ты можешь позволить себе хоть десять тостеров?

Смеюсь, оборачиваясь снова к нему (он явно озадачен, хотя пытается казаться равнодушным):

— Зачем мне десять тостеров?

Пожимает плечами, улыбается. Но как-то не искренне, смотрит на меня, но поглощен какой-то своей мыслью. Приподнимаю бровь, задавая вопрос без слов: «Что не так?».

— Ты не очень похожа на мажорку, — поправляет волосы назад, которые упали на лоб. Еще сильнее смеюсь, отрывая голову от колен.

— Для меня это комплимент.

— На другое я и не рассчитывал.

— И как же должна себя вести мажорка? Наверняка, ты их много встречал.

— Я встречал только фальшивок, которые строят из себя невесть что, а сами ничего не стоят. Да и за душой ни один долг перед квартиросъемщиком.

Я опускаю глаза, не понимая собственных чувств. Стереотипы о людях с более крупным бюджетом, чем у среднестатистического человека, стереотипы о людях, которые согласны на случайную связь с незнакомым человеком. Есть что-то между нами общее, возможно, и на него давит общество.

— Не принимай на свой счет, ты не похожа ни на мажорок, ни на фальшивых мажорок, — он приподнимает мою голову за подбородок.

Похожа, не похожа. Все равно теперь я могу отнести себя к обоим типам людей по стереотипам. Чем же я лучше? И если я не похожа, почему тогда оказалась в такой ситуации? Он убирает руку, а я решаю перевести тему, точнее, вернуться к той, на которой остановились. Но я не успеваю задать встречный вопрос.

— И как в этой школе? — Говорит он. — Золотые парты, учителя-роботы?

— Злые дети, — усмехаюсь.

— Да? — Саша пододвигается чуть ближе, а я смотрю на то, как садится солнце. — Прям все?

— Большинство. Там борьба не на шутку. Если не строишь амбициозных целей и не получаешь все независимо от средств, то становишься изгоем.

— В принципе типичная школа.

Сжимаю губы в линию. Я не была ни по какую сторону: ни на стороне изгоев, ни на стороне самых популярных и влиятельных, так выразимся, звезд. Кроме последних полутора лет. Тогда я перешла дорогу одному мальчику, который сначала вроде даже нравился мне. Но потом… я не смогла играть по его правилам, и школа превратилась в ад, каждодневное безразличие всех, даже лучшие подруги, с которыми я общалась тогда, отвернулись. Хотели как лучше, а на самом деле их безучастность говорила гораздо больше.

Каждый день я терпела, единственным близким человеком осталась одна девочка, с которой мы ходили на уроки пианино. Я думала, тот парень так издевается надо мной, потому что любит. Но нет, он был просто избалованным мальчишкой, а, гнав таких как я, получал авторитет. И хоть только он был моим недоброжелателем, никто не желал мне помогать и идти против него. Кроме сестры, конечно, но и ей было тяжело дать отпор при всех.

— Нет, не типичная. Издевательства там похлеще.

— Ну, в каждом месте найдутся такие придурки, которые будут терроризировать кого-то. Гормоны.