— Что же, сын, счастливого тебе пути. Не должен я такого говорить, но все же — береги себя. Тяжелым будет этот год. Вчера докладывал интендант. К сожалению, предположения твоей сестры подтвердились — есть в нашем городе некая Организация, — граф интонацией выделил последнее слово. — Да, именно Организация. Демон знает, кто в нее входит, но добра от этих господ ждать не приходится.

— Что я слышу?! — язвительно воскликнула вошедшая молодая графиня. — Кажется, мужчины допустили, что женщина может быть в чем-то права? Это надо записать в анналы! Как небывалый прецедент! Позволите присутствовать при разговоре?

Строго говоря, вход без доклада — нарушение порядка, только кто посмеет графиню остановить? А уж упрекнуть — сердце отца на такое точно не способно. Как и потребовать не мешать серьезному разговору. С другой стороны, дочь права — она о существовании этой Организации давно предупреждала.

— Разумеется, Адель, присаживайся. Так вот, дети, как доложил де Романтен, эти господа желают заработать на наших проблемах, и именно этот год они определили главным в достижении своей цели. Филипп, тебе это о чем-то говорит?

— Ну, не так сразу… — де Бомон провел ладонью по лицу, словно отбрасывая посторонние мысли. — Что мы точно знаем — к весне кастильцы активно усиливаются. Объявлено о создании трех новых терций, завозится оружие, боеприпасы. Это все мы уже успели обсудить. Как и то, что в предстоящей войне амьенскому полку придется уйти из города. Что тогда останется для его обороны?

— Да, мы это обсудили еще вчера вечером. И вроде бы согласились, что у кастильцев просто не будет сил для штурма города. Оставим здесь пару рот, если надо — наберем ополчение. Хотя я и не понимаю, от кого нам защищаться?

— Вчера я с вами согласился, но сейчас в этом уже не уверен. Я представил, что противник — де Ри, или хотя бы майор де Фонтен. Что бы сделали они, имея на руках сильную резидентуру в нашем городе? Надеюсь, никто не считает, что мы ее зачистили под корень? Ведь, как я понял, никого из кастильцев нам захватить не удалось. Адель, говоришь, в Организацию кто-то пришел через тот гадюшник, этой, как ее…

— Шантерель, братик, Шантерель ее звали.

— Именно. Так вот, с такой опорой в городе, у противника появляются варианты… Как говорили предки — осел, груженый золотом, возьмет любую крепость.

— Согласен, — вступил в разговор старший брат. — Об интересе кастильцев к Амьену мы знаем, но, честно говоря, тоже считали его несерьезным. Теперь же придется этот вопрос пересмотреть. Эту вашу Организацию я по-прежнему считаю работающей на бандитов. Полиция за нее неплохо зацепилась, вот пускай и занимаются ей дальше. Надо будет — подключимся, но пока не будем. К тому же, благодаря купцам, у них сейчас и сил, и денег побольше. В общем, кому и чем сейчас заниматься — понятно. Не понятно только, что делать, если действительно летом кастильцы попытаются захватить город. Две роты и ополчение — это несерьезно.

— Но у нас же есть маг! — напомнила о себе графиня. — В обороне Сен-Беа, я слышала, он сыграл решающую роль!

Мужчины посмотрели на нее с сожалением. То, что она оказалась права в своих предположениях, они все еще считали это случайностью. Но чтобы женщина понимала что-нибудь в делах военных? Даже не смешно, потому что грустно.

— Дочка, — очень ласково, как к несмышлёному ребенку, обратился к ней граф. — Видишь ли, маги, они не бывают магами вообще. У всех у них есть специализация. Наш, например, он прежде всего врач. В крайнем случае, иногда — фокусник. В других областях он, конечно, что-то умеет, но лишь немного, и схватки с настоящим боевым магом не выдержит. Потому что боевой способен стены ломать, полки ротами укладывать. Но ты представляешь, такого в город запустить, если, не дай Бог, бои на улицах начнутся? Он же здесь все разнесет, камня на камне не оставит, и все из лучших побуждений, во имя победы! Одно хорошо — после него врагу захватывать будет нечего. Нет уж, поверь мне — боевые маги нужны только на поле боя.

— И все же я решусь порекомендовать одного. Выпускник Морле, лейтенант, защищал Сен-Беа в прошлом году. Лейтенант де Савьер, — графиня вспомнила о своем спутнике, от которого недавно получила письмо.

Шевалье писал, что до сих пор живет в Париже, ожидая, когда великие маги решат, какую именно дыру в славной галлийской армии им надлежит заткнуть. Причем никакого желания оставаться в столице у него не было, поскольку первое, что он понял о себе, это неготовность, да и нежелание влезать в интриги сильных мира сего. А без этого судьба молодого офицера, не имеющего покровителя, была безрадостной, ибо цены высокие, а зарплата та же, лейтенантская, которой вполне хватало в провинции, но было совершенно недостаточно в столице.

— Де Савьер? Ему сейчас девятнадцать лет? — удивленно спросил Филипп. — Я знал его в Морле — маг невеликих способностей, пожалуй, слабейший на курсе. Кстати, насчет Сен-Беа! Адель, тебя сопровождал какой-то бывший унтер из этой крепости. Я хотел бы переговорить с ним. Случайно не знаешь, он в Амьене?

— Да, теперь — сержант полиции, но сейчас его нет в городе, — ответил отец. И сразу сменил тему. — А этот де, как его, не думаю, что нам поможет — неудачник, наверняка загнанный в ту дыру на Пиренеях за бестолковость…