Этого нескладного долговязого и вовсе не родовитого тридцатилетнего мужчину в Амьене побаивались. Да что там, сам граф не гнушался с ним здороваться и всегда приглашал на торжественные приемы, чтобы потом прочитать в газете заметку о роскоши и утонченных вкусах своего двора.

Разговор хозяина дома с Фонтегю длился около часа, затем, после ухода гостя, де Планель вышел из дома в дорожном костюме, сел на лошадь и с места бросил ее в галоп по узким улочкам, криками разгоняя пешеходов. О том, чтобы проследить за ним, речь, естественно, не шла.

Через пару часов к дому господина Ренарда подошел вертлявый молодой человек, одетый как слуга из приличного дома, и попросил позвать мадам Жюстин, для которой у него письмо. Вроде бы, обычное дело. Это так и восприняли, только попросили его подойти к черному выходу. Потом пригласили войти — мадам сейчас подойдет, а на улице ждать неудобно. Такой прием молодому человеку не понравился, да настолько, что он собрался улизнуть, но куда там — слуги, больше походившие на шкафы, просто взяли его за локти и внесли в дом, словно корзину с продуктами. Попытка молодого человека схватиться за нож была пресечена легким подзатыльником, от которого бедняга пролетел пару метров, да так и остался лежать.

Пришел в себя в небольшой комнате без окон, освещенной тусклым дрожащим светом единственной свечи. Сам он сидел в пустой комнате, привязанный за руки и за ноги к крепкому тяжелому стулу. Похолодели руки, сжалось сердце. Пробовал кричать, звать на помощь — бесполезно, из-за двери не доносилось ни звука.

Только когда свеча почти догорела, в комнату вошел человек. Поставил на стол подсвечник, зажег свечи — сразу стало светлей и почему-то спокойней — появилась надежда выкрутиться. А что — он же ничего плохого не сделал.

— Очнулся? Очень хорошо, — мужчина улыбнулся, отчего его изуродованное шрамом лицо перекосилось. — Ты меня понимаешь?

Молодой человек кивнул.

— Тогда не будем тянуть, четвертый, — от этого обращения мороз пробежал по спине — знают! Все знают! Господи, что делать? Ведь повесят, четвертуют, на кол посадят…

— Итак, — продолжил мужчина, — быстро и четко — кто прислал и зачем?

— Прислал незнакомец, показавший условный знак. Приказал привести к нему госпожу Жюстин, — молодой человек решил солгать, разумно предположив, что о его намерении убить если и догадаются, то доказать не смогут. — Он остался ждать в таверне «У плахи», сейчас, наверное, уже ушел.

— Привести? С чего бы госпожа Жюстин с тобой пошла? Ты с ней знаком? Нет? Может, у тебя записка или знак какой для нее есть? Или сказать какие слова надо было, чтобы она все бросила и за тобой, как собачка, через весь город потащилась? Нет? Парень, ты не в том положении, чтобы лгать, — голос мужчины зазвучал жестко, глаза сузились, отразившееся в них пламя свечей, казалось, превратилось в адский огонь. — Еще раз, кто тебя послал?

Молодому человеку вдруг срочно потребовалось облегчиться, живот скрутило до невыносимой боли… Но надо отвечать.

— Я правду говорю, не знаю я его! Он такой… дворянин, со шпагой, ростом с Вас будет, волосы светлые, но не блондин, нос прямой… глаза… да не видел я его глаз — темно в таверне. А, вот, у него под левым глазом мушка приклеена, ну… какими благородные язвы от сифилиса заклеивают!

Все ясно, по таким приметам можно год искать — не найдешь. Да и мушку тот тип, скорее всего, только что приклеил. Ее уже, поди, и нет сейчас.

— Ты из таверны прямо сюда побежал, нигде не задерживался? Нет? Ну, смотри, живи, пока я добрый. И вспоминай! Всех, кто на ваших собраниях бывал, все, что вспомнишь. Чем больше вспомнишь, тем дольше проживешь. А то, чем демон ни шутит, вдруг и вовсе каторгой отделаешься.

Оставив молодого человека в тягостных раздумьях, Ажан поспешил к таверне «У плахи», надеясь увидеть таинственного заказчика. Но на подходе был остановлен коллегой, который и рассказал, что сейчас там сидит «Франт», которого обложили так плотно, что теперь ему деваться и некуда вовсе.

Что же, работа полиции по разгрому разбойничьих банд подходила к концу, осталось главное — не ошибиться в последний момент.

Кабинет интенданта де Романтена

— Итак, господа, — господин интендант энергично расхаживал по кабинету, нервно потирая руки, — будем считать, что все готово для завершения операций «Дубрава» и «Карусель». Одна проблема — война, которая, кажется, вот-вот начнется. Сегодня поступил приказ в полк — выйти к месту сбора Пикардийского корпуса. Но, слава Богу, мы успели сделать все, что планировали, теперь осталось не ошибиться, нанести удары врагу здесь, в Амьене. Для этого Его Сиятельство разрешил оставить в нашем распоряжении всю роту разведки. С ее командиром вы все знакомы — он сделал жест в сторону молодого офицера с нашивками капитана.