– Чем занималась после работы? – внезапно меняет тему Дмитрий, будничным тоном.

Я подскакиваю на месте, трусливо сжавшись. Видимо братик всё же нажаловался! Или нет?

– Гуляла по парку.

Намёками не расколюсь, говори в лоб, дорогой.

– Ты пропустила сегодня процедуры.

– Совсем вылетело из головы, завтра наверстаю.

– Нельзя так относиться к своему здоровью, Катя! – и снова этот строгий тон, а где же низкий бархат, что будоражит мне кровь?

– Знаю-знаю. Обязательно поставлю себе напоминание! Нога не беспокоит вот я и расслабилась…

И как мне только не стыдно обманывать? Внезапно раздаётся мелодичный звонок в дверь. Удивленно поворачиваю голову к выходу из спальни в зал. Кого могло ко мне принести в десять часов вечера? Не спеша плетусь в прихожую и вглядываюсь в видео-глазок. Если бы в данный момент я не разговаривала с Дмитрием, подумала, что у моего порога находится он. Но нет. По ту сторону двери, облокотившись о стену, стоит его брат. Не знаю, слышал ли Дима дверной звонок, но говорить ему о визите брата в данный момент было бы глупо.

– Я перезвоню через пять минут, хорошо? – говорю я.

– Что-то случилось? – ровным голосом спрашивает он.

– Нет-нет, немного пролила чай на пол, нужно убрать…

Поспешно сбрасываю, наблюдая, как Владимир снова тянется к дверному звонку, и отворяю дверь. Он бросает на меня недовольный взгляд, бесцеремонно заваливается в дверной проём и минует прихожую.

– Эй! – возмущенно кричу я, спеша за ним следом.

Владимир целенаправленно идёт на кухню. Что за наглый кретин! Пьяный что ли? Вроде не шатается.

– Поздно для визитов уже!

Он небрежно впечатывает мне в грудь папку и плюхается в крутящийся высокий стул за барной стойкой.

– У тебя есть коньяк? – воодушевлённо спрашивает он.

– Есть чай, - отрезаю я. – Что это?

– Брачный договор… - кривая улыбочка у него получается точь-в-точь как у Дмитрия.

Вскидываю брови и раскрываю папку. Нижняя челюсть отпадает сама собой. Владимир составил договор, который я просила. Толстый, в двух экземплярах. Читать – не перечитать!

– Надо же, - протягиваю я удивленно. – И как же ты передумал?

Он лишь пожал плечами:

– Пораскинул мозгами, и решил, что может твоя идея и не настолько плоха. И если уж подставлять твою голову на отсечение, то уж вместе с моей.

– У меня есть условие…

– Да понял я, брату ничего не скажу. В договоре подобный пунктик есть и для Гордеева.

– Спасибо.

– Есть одно но… Если ты сомневаешься, лучше оставь эту затею. После того, как ты предъявишь свои условия Гордееву, назад пути не будет.

– Я прекрасно понимаю это.

– Значит, ты правда решила судиться со Светой, если Гордеев откажется подписывать?

– Да.

– От Димы мы уже тут не отмажемся. Всё придётся рассказать, если Гордеев нас не опередит, конечно. Предупреждаю, я сдам тебя с потрохами, будешь разбираться с ним сама.

– Всё равно не передумаю. В конце концов, это моё право.

– Хорошо, не сомневаюсь, что Гордеев откажется. Но может так мы хотя бы выиграем для брата больше времени. Если накосячишь, Катя, я тебе голову оторву. Согласовываешь со мной каждый свой шаг, поняла?

Ошарашено киваю.

– Сейчас принесу деньги.

– Шла бы ты со своими деньгами, - огрызается Владимир. – Не настолько я уж и конченый придурок! Я ввязываюсь в это дерьмо только ради Димы.

Тишина.

– Спасибо, - только и могу сказать я.

– Что на тебе надето? – с ухмылкой спрашивает он, пробегая по мне взглядом.

Я в момент краснею, приглаживая довольно милую пижаму с мишками Тэдди. Прихватила её на днях в магазине нижнего белья, когда покупала себе новые летние чулочки. Я совершенно забыла купить себе для работы колготки, когда ходила по магазинам с Дмитрием. А эта пижама так мило смотрелась на манекене, что я не удержалась от покупки! В конце концов, теперь я могу себе позволить тратить деньги на вещи!

– Вообще-то я собиралась спать!

– У меня слов нет! – громко хохочет Владимир. – Никогда бы не поверил, что у брата отношения с девушкой, что носит пижаму с мишками.

Уже багровая желаю испариться. Вообще-то, когда мы с Дмитрием спим вместе, я совершенно голая… какие уж там мишки! Но замечание справедливое, наверняка его всю жизнь окружали утончённые сексуальные дамы в полупрозрачных пеньюарах. Чувствую себя полной недотёпой.

– Не твоё дело!

Владимир успокаивается и некоторое время вглядывается в мои глаза. Скучающе и безразлично. Будто мгновение назад его вовсе не веселили мои мишки Тэдди.