Шрифт:
– Слышал, наверное, о Сутре сердца? – спросил Симада, поднимаясь с кресла. – В ней сказано: «Форма – пустота, а пустота – форма». Вот наш уважаемый Ко-сан как раз и изучает, что такое «пустота».
Упругой походкой он подошел к Такааки и, возвращая ему письмо, которое внимательно рассматривал все это время, поинтересовался:
– Каваминами-кун, какими иероглифами пишется твоя фамилия? [13]
– «Река», как в реке Янцзы, и «юг».
– Ага! «Кава» и «минами»… Замечательное имя. Ко-сан, я тоже откланяюсь, пожалуй. Не буду тебе мешать. Пойдем вместе, Каваминами-кун.
13
Японские имена и фамилии могут записываться разными иероглифами, даже если произносятся одинаково, поэтому при знакомстве люди нередко спрашивают, как пишется та или иная фамилия. Каваминами переводится как «Река Юга».
Они вышли из дома и зашагали вниз по пустынной улице. Симада сложил руки и, подняв их кверху, потянулся. В черном свитере его долговязая фигура казалась еще худее.
– Конан. Здорово звучит. – Симада заложил руки за голову. Он выбрал альтернативный вариант прочтения иероглифов из фамилии Такааки [14] . – Почему ты бросил Клуб детективов? Атмосфера не подошла, так?
– Верно. Вы угадали.
– Я по твоему лицу понял. – Симада усмехнулся. – А интереса к детективам не потерял?
14
В свою очередь, ряд одних и тех же иероглифов (это касается большинства иероглифов китайского происхождения) могут читаться по-разному. В данном случае «кава» и «минами» могут быть прочитаны как «ко» и «нан».
– Нет, я и сейчас их люблю.
– Я тоже. Мне они нравятся больше, чем буддистские тексты. Ну что, Конан-кун? Может, чайку где-нибудь попьем?
– Давайте, – сказал Такааки и рассмеялся.
Улица плавно спускалась вниз. Навстречу мягко задувал ветерок, наполненный весенними запахами.
– Ты интересный парень, Конан.
– Разве?
– Поехал бог знает куда из-за письма, которое запросто может оказаться чьим-то дурацким розыгрышем…
– Но это же совсем недалеко.
– Хм… Впрочем, я на твоем месте поступил бы так же. Тем более что свободного времени у меня хоть отбавляй. – Симада засунул руки в карманы черных джинсов и рассмеялся во весь рот. – А ты? Что ты думаешь? Это была неудачная шутка без всякого тайного умысла?
– Это Кодзиро-сан так считает, но меня это объяснение не удовлетворяет, – ответил Такааки. – Конечно, я не говорю, что письма написал призрак. Кто-то сделал это от имени умершего человека. Слишком много усилий ради простой шутки.
– То есть?
– Все письма напечатаны на процессоре. Использовать такую технику, чтобы пошутить. Это как-то…
– Может, для автора это в порядке вещей. Процессором в последнее время мало кого удивишь. У Ко-сан тоже есть. Купил в этом году и теперь жизни без него не представляет.
– Да, их все больше становится, с этим не поспоришь. Среди моих приятелей у многих уже есть. В университете в каждой аудитории стоит процессор, чтобы студенты могли пользоваться… И все же не думаю, что все на них теперь пишут письма.
– Ну, это да…
– Конечно, если письмо написано на такой машинке, догадаться, кто писал, невозможно. Но зачем скрывать почерк ради простой, пусть и злой, шутки? А текст… Вам не кажется, что письмо слишком сухое? Всего одна строчка. Если автор хотел напугать меня своим посланием, мог бы, наверное, что-то посерьезнее в него вложить. Угрозы или еще что-то… Письмо Кодзиро-сан такое же. Поэтому у меня ощущение, что за этим стоит более глубокий замысел.
– Хм. Замысел, говоришь?
Спустившись с холма, они вышли на широкую набережную. По морю, сверкавшему под лучами солнца, скользили лодки и суденышки самого разного размера.
– Заглянем туда, – указал Симада. – Неплохое местечко.
На той стороне дороги, тянувшейся вдоль набережной, стоял домик под красной крышей с флюгером. На вывеске было написано затейливыми буквами: MOTHER GOOSE [15] . Увидев ее, Такааки улыбнулся.
Когда они сели друг против друга за столиком у окна, Такааки смог как следует разглядеть человека, с которым познакомился у Кодзиро.
На вид ему было за тридцать, пожалуй, уже ближе к сорока. Из-за длинных мягких волос и без того впалые щеки, казалось, ввалились еще больше. Такааки сам был худощав и довольно высок ростом, однако до Симады ему оказалось далеко. Смуглое лицо венчали крупный крючковатый нос и запавшие глаза.
15
Матушка Гусыня (англ.) – фольклорный персонаж англосаксонской и французской культуры, с чьим именем в заглавии с XVII в. издавались сборники сказок, стихов и т. п.
Первое впечатление, которое оставлял Симада, можно было охарактеризовать одним словом – странноватый. Он выглядел человеком угрюмым и тяжелым, при этом его внешность плохо сочеталась с манерой держаться. Такааки, как ни странно, это несоответствие даже нравилось. Было в нем что-то близкое, знакомое.
Шел уже пятый час. Такааки вспомнил, что с утра ничего не ел, и заказал пиццу-тост с кофе.
Из широкого окна открывался вид на синее море, вдававшееся в берег огромной плавной дугой, которую окаймляло шоссе номер 10. Залив Бэппу. Выбранное Симадой заведение оказалось маленьким и уютным. Именно такое ожидаешь встретить на окраине города, где много студентов. Его владелец, похоже, был неравнодушен к «Матушке Гусыне». Судя по всему, это произведение вдохновило его на то, чтобы украсить кафе соответствующими названию литографиями и куколками.