Улица шла вверх, дома располагались по-прежнему свободно. Двухэтажки теперь были другие, еще более старые. Такие штукатуренные двухэтажки пленные немцы строили после освобождения Смоленщины от оккупации. Они и в городе кое-где еще сохранились.

«Надо полагать, поселок сильно пострадал от войны», – подумала Елена Семеновна. Но спросила про другое.

– Мила, – сказала она, – а почему справа почти незастроенное пространство?

Массив деревьев впечатлял природной красотой и неухоженностью.

– Кажется, там парк тенишевский был, – кивнула Мила. – Заросло сильно, не присматривает ведь никто давно – с тех самых пор, точнее. Но все же зелень. Там застроено далее, места хватает, зачем вырубать? Наша улица Парковая называется.

В подтверждение ее слов массив деревьев прервался, в промежутке открылась улица с редко стоящими одноэтажными домами.

– На этой улице мы живем – пояснила Мила. – Чуть подальше. – Они шли вдоль длинного забора из штакетника. За забором виднелся большой участок с посадками.

«Картошка взошла, – с интересом разглядывала Леля. – А вот лук, зеленые пучки довольно уже большие торчат, дальше что-то непонятное, с вытянутыми листьями – скорее всего, брюква или свекла кормовая…»

– Мила! Мила! – раздался голос из-за забора. – Куда это ты ходила? Когда ж ты прошла? Я и не видала! А кто это с тобой? – За забором виднелась голова, повязанная платком, и руки. Руки с выпачканными в земле пальцами лежали на штакетнике, опираясь на него, а голова в рябеньком платочке почти тонула в плечах: женщина была невелика ростом, плечи как раз на уровне штакетника.

– Это моя подруга, – громко откликнулась Мила. – Приехала отдохнуть на недельку. – Давай подойдем, – шепнула она Леле.

– Это Зина Нестерук, моя соседка! – произнесла она опять громко. – Зина, мою подругу Леля зовут! – Теперь она к женщине за забором обращалась.

– Правильно, что приехала: у нас воздух хороший! – откликнулась та. – А я Зина.

Теперь Леля видела Зину вблизи. Штакетник был нечастый, и можно было разглядеть подробно. Зина оказалась невысокой полной женщиной, примерно ровесницей Лели с Милой, то есть под семьдесят. В старой одежде, в высоких запачканных землей старых ботинках – она, видимо, копалась у себя в огороде и прервала работу, увидев соседку.

– У нас воздух хороший, – повторила Зина, тоже внимательно разглядывая Лелю и обращаясь по-прежнему к ней. – Вон деревьев сколько! Здесь же парк был! Это теперя уж понастроили домов. А раньше здесь парк был княжеский, княгиня гуляла тут. У нас красивые места. Тут же художников было при княгине видимо-невидимо! Наезжали из Москвы, жили тут! Храм вон построили – там дальше, во Фленово. Туристы ездют через наше село все время! А ты сходи, посмотри на храм. За неделю успеешь-то сходить!

– Обязательно схожу, – кивнула Леля. – Его же реставрировать собирались?

– Да. – Лицо у Зины было круглое, лоснящееся, морщин совсем немного, глаза маленькие, веселые… – Из Москвы приехал специально художник, да убили его!

– А за что его убивать? – заинтересовалась Леля.

– Кто ж его знает? – пожала Зина и без того поднятыми плечами. – У нас тут тихо вообще-то. Это первый раз за много лет убийство… Наверно, выпивал он с кем, да и подрались спьяну. Чего ж еще?

– Леля, пойдем, нам пора! – заторопила Мила. – Зина, нам идти надо. И Сережку пора кормить, и самим пообедать – Леля-то с дороги.

– Ну иди! Иди, я тебя не держу! – Зина сняла руки с забора. – Мила, картошка есть у тебя? А то заходи, бери, если надо!

– Есть пока картошка. Спасибо! – Мила уже подхватила свои сумки и пошла вперед. Леля двинулась за ней.

Домик, который купил Володя, сын Милы, был самым обыкновенным, каких полно в сельской местности. Деревянный, покрытый слегка облупившейся зеленой краской («На будущий год красить надо», – вздохнула Мила), с удобствами на улице. Впрочем, в дом был проведен газ, так что ни с отоплением, ни с готовкой проблем не возникало. Толстые газовые трубы шли прямо по улице, соединяя дома. Вода тоже была.

Из дальней комнаты раздавались звуки компьютерной игры.

– Это Сережка играет? – спросила Леля. – Здесь интернет есть?

– Кому ж еще? Интернет есть, конечно. Лучше б почитал, скоро в школу идти, или по улице побегал, пока можно. Тут в соседних домах живут его ровесники. – Она повысила голос: – Сережа, иди обедать!

После того как всех рассадила и расставила тарелки, Мила продолжила:

– Мы пока не стали колонку газовую покупать, ведь недолго здесь живем, только летом. Воду на плите грею, если надо. А так я здесь и пироги пеку, нормально все, – рассказывала Мила, расставляя на столе остальную посуду. – Утром вот испекла к твоему приезду – попробуй только откажись! Сережа с утра сегодня пироги уплетает. Сережка, ты пирогов не объелся еще?