Вот для чего ему понадобился я. Он говорил от имени всей Лиги, но, скорее всего, просто прикрывался им. Дух Велес даже сейчас, в состоянии глубокой дрёмы, был способен выслеживать сущности и порой выдёргивать меня прямо из сферы спящих, учуяв кого-то рядом. Как с той не то вороной, не то сорокой, что пролетала над Ленинградским вокзалом в Москве, когда мы только возвращались в Малинов Ключ. И его способности наверняка развивались, об этом упоминал в том числе и Ганс.

Но… я же был членом рода. А дед вообще патриархом, когда Ганс покусился на Духа в первый раз! Выходит что, Духа возможно было… отторгнуть? Изловить, использовать, как рядовую сущность? Или он надеялся, что я или дед стали бы служить ему, как охотничьи псы?

Ганс никогда не делал ничего просто так. Если протягивал он руку, то точно не для проформы. Пожавший её заключал договор в полной мере, и для этого не требовалось никаких бумаг, нотариусов, клятв и прочего. У него для этих целей имелись определённые сущности, которые скрепляли договор чуть ли силой Скрижалей - привет наследию арбитров! И выходило, что я самый что ни есть клятвопреступник, раз уж обманул немца, вылетев вместо Мюнхена в Паттайю. А лихо не бралось меня душить только потому, что принадлежало мне. Наверное.

А ещё выходило, что мне лучше не встречаться с Гансом ни при каких обстоятельствах. Что-то подсказывало, что я пойду за ним, как грызуны за дудкой Крысолова.

От этой мысли по затылку пробежал холодок.

— Кость.

— М?

Один из спортсменов оторвался от смартфона, мазнул по нам мутным взглядом и снова уставился в экран. Наверное, тоже Костя.

— Ты на них… смотрел?

— Да.

— Ещё раз посмотри.

Я напрягся. Неужто проглядел?! Да ну нет же! Это ж слепым надо быть - с такого-то расстояния не разглядеть ловчих! Но я и впрямь не разглядел. Только не это.

— Видишь?
– Гера постучал себя под горлом.
– Вот тут. Где эта… щитовая железа, понял?

— Щитовидная, - поправил я, а сам уставился на неявное бледно-зеленоватые свечение, как будто эти ребята носили на верёвочках какие-то обереги из фосфора. Но верёвочек никаких не было. И свечение это происходило от их кожи. Тогда я замедлил реальность ещё сильней, почти до самого провала в сферу сущностей, и встал. Они всё так же пялились в экраны, только теперь перед ними с тем же успехом могла быть оторванная от кирзача подошва. Я подошёл к болванам и потянул на одном джемпер с глубоким треугольным вырезом, какие очень уважали разного рода строители своего тела.

Это была печать. Почти как те, что девчонки лепили нам в детстве - с феями всякими да кривыми рожицами. Только эта была больше и изображала… глаз. Точно: суженный, словно от яркого света, зрачок сверлил меня с идеальной, неправдоподобно правильной сферы глазного яблока, от которого в стороны шли не то лучи, не то… шнуры какие-то.

Я сел обратно и посмотрел на Геру. Тот ждал моей реакции, пояснения. Но я и сам ничего не понимал.

— Пойдём, покурим, - предложил я, вернувшись в сферу спящих.

— Я же не…

— Тогда пойдём подышим, - настоял я. Курить хотелось смертельно, а оставлять с опечатанными мордоворотами Геру было очень глупо.

В тамбуре я закурил под наклейкой, как раз это недвусмысленно запрещавшей. Затянулся, задержал дым, всматриваясь в глаза кудрявому, что уже отмахивался, хоть я ещё даже не выдохнул ни разу. Надо бы проконтролировать его посадку обратно до Малинова Ключа, после того, как Улле нырнёт в центр мировой воронки. Прям усадить его в вагон, чтоб ни шагу влево, ни шагу вправо. И деду просигнализировать. Мало ли.

А после всё же выйти на Натали. Как? Хрен знает. Но надо. Интересно, она ведь ни визитки не оставила, ни…

В тамбур ввалился один из наших попутчиков-спортсменов, пялясь в экран телефона с таким тупым видом, что я даже подумал, будто забыл вынырнуть в обыденность, когда пошёл курить.

— Это вас, - протянул он мне трубку, а в глазах - штиль.

— Да?
– сходу ответил я в чужой гаджет, растерявшись.

— Константин Родин, вас беспокоит пятый глашатай рода Ока, Резо Эристави. Мы просим вас прибыть в представительство Вотчины в Санкт-Петербурге, по адресу Сенная площадь, дом ноль. Учтите, отказ может быть интерпретирован как неповиновение.

Как там у классика? С корабля на бал?

В нашем варианте было “из поезда в сказку”. Только на этот раз не страшную, а хрустящую снегом, пахнущую порохом петард и хвоей продаваемых неподалёку лесных красавиц. Мы прибыли ранним вечером, и попали под очарование зажигающихся гирлянд. Повсеместно вспыхивала красивейшая иллюминация, откуда-то слышалась музыка, но громче всех - малость надрывно, будто бы из последних сил - звучала песенка детишек про лето из мультика. Почему про лето? Зима ж вокруг! Ну дык Дед Мороз же там главный герой! Решил посмотреть, что такое лето. А детишки его откармливали мороженным, чтоб не растаял…