Шрифт:
– Мурочка? – Она резко открыла глаза, выдёргивая себя из нирваны от его пальцев в самом интимном месте девушки. – Мурочка, скажи, что ты не девственница.
– Нет, конечно, ты чего?
– Просто…
– Не отвлекайся, пожалуйста, пожалуйста, перестань об этом думать, - она держалась за его шею и двигалась ритмично с его рукой. – Нет, нет же, нет, - она оттолкнула его руку. – Я хочу тебя, всё, я не могу больше ждать, ну, пожалуйста…
– Так хочешь секса?
– Тебя хочу, глупый большой дядя, ну же… - она вывернулась и выдернула из его рук презерватив. – Ты меня с ума сводишь, - придерживая кончик и раскатывая по длине латекс.
– Боже, ты умеешь?
– Конечно, умею, большой дядя, ты смерти моей хочешь, да? Я схожу с ума, - она сама пристроилась и попыталась ввести в себя, но он остановил её, отчего слезы были готовы брызнуть из глаз.
– Не будь такой нетерпеливой, Мурочка, я действительно большой парень, а ты очень маленькая девочка, - он целовал её. – Всё будет, я обещаю тебе, всё будет, я не передумаю, ты получишь всё, что ты хочешь, и даже больше.
На этих словах её глаза расширились, потому что она почувствовала, что он действительно большой парень, а она… всё-таки маленькая девочка, спина покрылась потом, по телу пробежала дрожь, но это было скорее приятно, чем больно. Он двигался медленно, давая ей привыкнуть, подстроиться под его размеры, пока не вошёл на всю длину и не почувствовал, как девушка двигается ему в унисон…
Это не был чрезмерно изобретательный или слишком страстный секс, это было то, что раздели двое, узнавая и подстраиваясь друг под друга, пока она не упала на его огромную грудь, вытянулась на нём и шептала:
– Такой огромный, горячий, такой мой.
– Твой, Мурочка, твой, закрывай глазки, поспи, через час тебе нужно будет идти, Машенька проснётся, думаю, мальчишкам не нужно узнавать интимные подробности из жизни их мамы… Мы скоро поговорим с ними, и ты будешь ночевать со мной.
– С тобой? Я забираю среди ночи Машеньку к себе, она плачет.
– Значит, и Машенька будет с нами спать, отдохни.
Через час он целовал её в дверях:
– Не хочу отпускать тебя, Мурочка…
– Я приду утром, добрая.
– Приходи, может быть, мне удастся сделать тебя ещё добрее, разочек с утра…
– Хих, - она быстро поцеловала его. – А знаешь, это действительно было пикантно.
– Так брить или оставить пикантность.
– Сбрей, я хоть посмотрю на тебя.
Глава 4
Ярослав сидел на диване, вытянув ноги, смотря футбольный матч, рядом сидел Антон, который попивал пиво и без удовольствия заедал его фисташками.
– Тухло у тебя стало, Слава.
– Да? – он оглядел большое помещение. – А мне нравится, - ухмыльнулся.
Помимо игрушек Машеньки, которые выделялись яркими пятнами в светлом интерьере, можно было увидеть учебники или книги, которые Арни, казалось, заглатывал, а не читал. Многое он скачивал, многое покупал Ярослав, считая, что рано или поздно количество книг перерастёт и в качество. Тут же, прямо у дивана, расположился большой автопарк игрушечных машинок и, чуть дальше, под панелью ТВ – ещё не до конца собранная железная дорога. Мимо прошла Агата с Машенькой на руках, подмигнула своему большому дяде и скрылась в недрах кухни.
– Она же пользуется тобой, ты разве не видишь, приспособленка.
– Пусть пользуется, мне не жалко.
– Кинет она тебя, помяни моё слово, на деньги кинет, разведёт, как щенка, и кинет.
– Нууууу, значит, будет молодец.
– Тебя вообще не узнать… может, она тебя пичкает чем?
– Слушай, не начинай, это, мягко говоря, тебя не касается.
– Верно, - и уставился в экран телевизора, впрочем, тут же забыв о нём, потому что в комнату буквально ворвался Лютик и с наскока уселся между мужчинами.
– Как дела, пацан? – у Антона было трое сыновей, открытый и по-детски наивный Людовик нравился ему.
– Отлично, нам сегодня рассказывали про Менелая и Елену Прекрасную, а потом показывали картинки.
– Ого, это на каком же уроке?
– На риторике…
– И что Менелай?
– Он похож на Ярослава, а мама – на Елену Прекрасную. Не сильно, конечно, но сильно, а когда мы дорогу будем дособирать? – переключая своё внимание.
– Вот уроки сделаешь, и соберём, иди, а то мама снова будет ругаться.
– Дааааааааа… вот Арни никогда не делает уроки, и его не ругают.
– Ругают, просто ты не видишь, иди.
Захватив с собой пару машинок «просто так, на всякий случай», Лютик отправился на второй этаж, где теперь две комнаты были отданы мальчикам, а в одной сейчас был ремонт – комната Машеньки, но пока она прекрасно себя чувствовала в спальне Ярослава и Агаты.
– Видишь, Менелай и Елена, а ты говоришь – приспособленка.
– До первого Париса, Слав, до первого Париса…
– А как без Парисов, без Парисов никак.