Он опустил взгляд на лезвие в руке, испытывая желание вонзить его прямо в сердце адепта. Словно мог заставить его заплатить кровью за всю ту боль, что эти люди, их лидер причинили его дому.

Но прежде чем он успел что-то сделать, атака со спины толкнула его вперед. Нож со звоном упал на землю, и мир поплыл перед глазами, когда Хассан свалился на ступеньки храма. Он выбросил руки вверх, чтобы защититься, когда на него двинулись другие свидетели с оружием наготове.

Но ударов не последовало. Хассан услышал резкий вздох и стук трех тел, падающих на мраморные ступени.

Подняв взгляд, он увидел только свет.

На ступенях посреди трех распластавшихся свидетелей стояла девушка. Она точно была хераткой. Ниже, чем Хассан, но подтянутая, с гладкой темной кожей и густыми черными волосами, собранными в пучок. По бокам волосы были коротко острижены в стиле хератских легионеров. Ослепляющий свет, как он теперь увидел, был отражением полуденного солнца в лезвии изогнутого меча, который она держала в руках.

Еще два хератских мечника стояли по бокам от нее, сузив глаза и глядя на свидетелей, которые быстро отступали.

– Убирайтесь отсюда сейчас же, – сказала она свидетелям на ступенях. У нее был низкий командный голос. – Если еще раз ступите на землю этого храма, он станет последним посещенным вами местом.

Свидетели, которые казались достаточно храбрыми, выступая против служителя и невооруженных беженцев, были не готовы сражаться с одаренными хератскими легионерами с мечами в руках. Они побежали по ступеням храма прочь, оглядываясь через плечо.

Только бородатый свидетель остался позади. Он поднялся со ступенек.

– Грядет час расплаты для всех вас! – яростно заявил он, а потом повернулся и последовал за другими прочь от храма.

– Ты их испугала, – сказал девушке один из мечников.

Она покачала головой.

– Они вернутся, как крысы. Но мы будем готовы.

– О, смотрите, – сказал другой мечник, указывая на ступеньки храма. – Караульные прибыли. Как раз вовремя, чтобы пропустить все веселье.

Хассан повернулся и увидел знакомую голубую униформу городских караульных, марширующих сквозь расходящуюся толпу. Во времена пророков город и храм Палласа защищались паладинами Ордена последнего света – одаренными солдатами, служившими пророкам. Но когда пророки исчезли, то же случилось и с Орденом, теперь защита города перешла в руки караульных, созданной на скорую руку силе неодаренных наемников.

– Ты в порядке? – спросила хератка.

Хассану понадобилось мгновение, чтобы понять, что вопрос адресован ему. Он повернулся к девушке и проследил за ее взглядом до своей руки. Она была покрыта засыхающей кровью.

– Это просто порез, – ответил он. Его злость подавляла боль, но, глянув на рану, он внезапно почувствовал головокружение. На смену буре его злости пришло тихое бурление. Он почувствовал, как подкрадывается головная боль.

– То, что ты сделал, было очень глупо, – сказала она. Одним грациозным движением она убрала изогнутый меч в ножны на поясе. – Глупо, но храбро.

Желудок Хассана сделал сальто.

– Я раньше не видела тебя в лагерях, – сказала она, склоняя голову набок.

– Я не беженец, – выпалил он. – Я здесь учусь.

– Студент, – повторила девушка. – Академос достаточно далеко отсюда, не так ли?

Хассана спасло от необходимости отвечать появление старого служителя.

– Эмир! – воскликнула девушка. – Ты не ранен?

Служитель отмахнулся от нее.

– Нет-нет, со мной все в порядке, Кхепри. Не нужно волноваться. – Он повернулся к Хассану. – Кажется, вы кое-что уронили. – Он протянул руку.

– Мой компас! – Хассан потянулся к нему.

– Я не мог не заметить, что у него особое устройство, – сказал Эмир. – Он указывает на маяк Назиры, не так ли?

Хассан медленно кивнул. Маяк был символом Назиры Мудрой, пророчицы, в честь которой назвали столицу Херата и чье пророчество привело к его основанию.

Отец передал ему компас на шестнадцатый день рождения. Он сказал, что знает, Хассан сохранит компас и, когда придет время, королевство тоже. К тому моменту Хассан уже потерял надежду занять трон после отца в качестве короля Херата.

– Не могу, – запинаясь, ответил Хассан отцу. – Я не… у меня нет Дара. Даже если ученые говорят, что еще есть время ему проявиться, мы с тобой знаем, что уже слишком поздно.

Его отец провел большим пальцем по маяку, вырезанному на компасе.

– Когда пророчица Назира основала этот город, ей пришло видение этого маяка, маяка знаний и разума. Она увидела, что, пока стоит маяк Назиры, род Сэйф будет править королевством. Твой Дар может проявиться завтра. Или никогда, – сказал он. – Но с Даром или без, ты мой сын. Наследник рода Сэйф. Если ты потеряешь веру в себя, компас приведет тебя к ней.