— И зачем ему это нужно? — проглаживаю пальцами рельефные мышцы своего любимого дракона. — На Ипере своих девушек хватает. Сомневаюсь, что эти мальчики обделены женским вниманием, особенно старшие. Ведут они себя весьма раскованно. А на Зогге мужчин достаточно, чтобы Цафи нашла себе хранителя, которого полюбит. Я бы поняла, если бы Фориат дочек привёз.

— У него их нет, только сыновья, — парирует Кит. — Так что ничего определённого я тебе сказать не могу. Спи, цветочек, — ласково меня целует и укрывает, натягивая одеяло, чтобы не замёрзла. — Завтра всё станет понятно.

Утром, оставив младших на попечение Шоита, едем в здание совета. Поскольку заседание только после обеда, Кит, поцеловав меня, исчезает в своём кабинете, а я топаю к Ниродину — ещё вчера вечером получила от него сообщение с просьбой зайти сразу, как только прибуду. Открыв проём, лицезрею прелюбопытнейшую картинку. На столе, завалившись спиной назад, то есть фактически упав на гладкую поверхность и удерживаясь исключительно на локтях, полулежит-полусидит затянутая в глянцевый чёрный комбинезон эффектная зеленоволосая, зеленоглазая красавица, а над ней, упираясь в стол ладонями, нависает советник. Ну… гм… как нависает… Практически придавливает собой.

Личность девушки мне знакома — Рилима. Она уже почти год живёт в Ожевероне и руководит научной группой. Зоггиане разрешили ей и её сотрудникам здесь работать, изучать планету и животных. Я с Рилимой пару раз даже пересекалась, её интересовало, как именно проходит адаптация, и мы довольно мило общались. Мило, с учётом весьма специфической манеры иперианки строить диалог, разумеется. Вот только я раньше не замечала, что между ней и то’Троном что-то есть. Именно по этой причине сейчас я теряюсь и не могу понять, почему Ниродин не заблокировал вход, а оставил доступ открытым.

— Я не вовремя? — тихо спрашиваю.

— Всё в порядке, Мео, проходи, — повернув ко мне голову, приветственно кивает мужчина, продолжая фиксировать девушку в определённо компрометирующем положении. Та на моё появление вообще внимания не обращает и смотрит только на то’Трона, безуспешно пытаясь вернуть серьёзность своему лицу и удержать растягивающиеся в улыбке губы.

Любопытно… Нерешительно шагаю в кабинет.

— Этого достаточно? — возвращаясь взглядом к Рилиме, интересуется зоггианин.

— Нет! — не выдерживает и начинает смеяться иперианка. Неожиданно и окончательно падает на стол, оплетая руками шею Ниродина и увлекая его за собой. То есть роняя на себя, чтобы… поцеловать.

Очень вовремя я вспоминаю, что поцелуй — это элемент не только свадебного обряда на Ипере, но и помолвки, когда достаточно одного свидетеля, который видит целующуюся пару. Поэтому шок от подобного поведения сводится к минимуму. Я тоже начинаю улыбаться, дожидаясь, пока влюблённые соизволят оторваться друг от друга и занять более приличное положение в пространстве.

— Ладно, — поправляя волосы, девушка глубоко втягивает носом воздух, выравнивая дыхание. — Так и быть. Будешь ещё и хранителем. А то мало ли у кого какие на тебя планы, — бросает на меня хитрый взгляд. — Правда, Мео?

— Точно, точно, — активно киваю, принимая правила её игры. — В таком важном вопросе лучше не мешкать.

— Я тоже так думаю, — Рилима потягивается, грациозно изгибаясь, отодвигает наблюдающего за ней советника и спрыгивает со стола. — Хорошо, что ты, Мео, меня понимаешь, не то что эти избалованные вниманием зоггианки! — фыркает презрительно, возвращается взглядом к Ниродину, и выражение её лица меняется. Ирония в глазах исчезает, уступая место чему-то очень ласковому, нежному. Девушка становится совсем иной, ещё более прекрасной. Однако уже через секунду на лицо вновь ложится маска самоуверенной стервы, которая, впрочем, своего мужчину унижать никому не позволит: — Ну дуры, чего с них взять, такого обалденного мужика не разглядели и не оценили по достоинству!

Её возмущение я прекрасно понимаю. И дело вовсе не в том, что на Ипере женщин излишне много, нет. Если и имеется там перевес прекрасного пола, то исключительно за счёт гибели сильного в военных операциях. А тут дело в самом то’Троне. Он ведь на самом деле замечательный по своим личностным качествам зоггианин.

В общем, в состоянии лёгкого шока я появляюсь в кабинете своего хранителя. Сообщаю ему сногсшибательную новость, любуюсь на вытягивающееся в изумлении лицо, а потом мы оба топаем в зал и усаживаемся на подушки в ожидании начала заседания. Ниродин появляется чуть позже, внешне невозмутимый, строгий, однако в глазах нет-нет, да и мелькнут лукавые искорки. По всему видно, что своим выбором и тем, что ему ответили, он доволен.

Начало заседания проходит скучно, потому что совет решает насущные вопросы снабжения и поставок в другие города. Впрочем, едва появляется Фориат, обсуждение прекращается, и всё внимание сосредотачивается на этом высоком, уверенном в себе иперианине.

— Тридцать лет, — он, нисколько этим не смущаясь, начинает говорить. — Тридцать лет по отношению к Зоггу Ипер сохранял позицию взаимовыгодного сотрудничества, приоритетом в котором были поставки ултриза в обмен на ту защиту, которую мы вашей планете обеспечивали. Мой брат, умерший три недели назад, придерживался именно этой политики. Однако у меня планы несколько иные.