– Марк, где теперь та книга, которую ты рассматривал в кладовке?

– Может, вам покажется смешным, я уже взрослый, но я боялся, что мама увидит, и выбросил книгу в мусорный контейнер.

– Но книга была не твоя. И потом, ты сказал, там были высокохудожественные рисунки… как ты мог это сделать?

– Я не хотел, повторяю, чтобы ее видела мама, а рисунки были все-таки… сплошная порнография.

– Я, честно, ничего не могу добавить к тому, что сказали Франк, Люка и Марк, – тихо сказал Вилли. Мне, честно, неудобно, что мы так вели себя, но я, к сожалению, не все помню. Да и мы рано ушли из гостиной. Ну вот и все, наверное… Но почему речь идет об убийстве? Мы все там были, но никто этого парня не видел… или я что- то не понимаю?

– Я тоже не понимаю, как может идти речь об убийстве кого бы то ни было, если мы все были вместе, а этого парня никто не знает… – подхватил не совсем внятным голосом Томас. – Чудеса какие-то. Мне также нечего сказать.

– Никто из нас практически никуда не выходил за пределы гостиной. Разве что в туалет или в ванную, – начала Соня. – И только Марк выходил в кладовку, но и он говорит, что никого и ничего не видел. Мне кажется, что если бы кто-то кого-то убивал, была бы, скорее всего, драка и шум. А мы ничего не слышали… Все как-то странно…

– И я так считаю, – подхватила Инга, – все произошло до нас, или после того, как мы уехали. Кто-то другой сводил счеты в чужом доме, а почему-то решили, что это произошло, когда там были мы.

Ни Шток, ни Вибке никак не прореагировали на предположения Сони и Инги. Внезапно резко повернувшись на стуле, Вибке спросил:

– Марк, почему ты остановил свой выбор на красной мантии и маске, кого ты изображал, кто твой герой?

– Я, – начал Марк немного растерянно, – мог быть и королем, и кардиналом… кем угодно, в зависимости от общего замысла нашей инсценировки. Но… как вы уже слышали, у нас ничего не получилось.

– И палачом? – продолжил Вибке.

– Если бы эта роль понадобилась по сценарию, – пожал плечами Марк, – возможно.

– Ты все время был в мантии и маске?

– Практически, да. Я снял их, когда увидел, что в гостиной остались только Инга и Люка.

– А где теперь твой маскарадный костюм?

– Я выбросил его потом, не помню точно в каком месте, в мусорный ящик. Я никогда не храню карнавальные костюмы, можете у Инги спросить, всегда выбрасываю.

– Да-да, правда, он всегда выбрасывает. А в этот раз он завернул мантию и маску в пластиковый пакет и выкинул, когда мы отъехали довольно далеко от дачи, по-моему, на Фридрих-штрассе, когда мы остановились перед светофором, а рядом был контейнер с мусором, – подтвердила Инга.

– А почему такая поспешность? – насмешливо спросил Вибке.

– Нет, я не торопился поскорее избавиться от этого костюма, но он был мне больше не нужен, и я не хотел, чтобы в машине оставалось что-то лишнее и ненужное.

– Ты не возвращался на дачу после четырнадцатого февраля? – спросил теперь уже Шток.

– Нет, не возвращался, мне там нечего было делать, я был рад, что закончилась зимняя сессия. И, встретившись шестнадцатого февраля, мы все пятеро решили съездить в Италию отдохнуть. Инга не любит жару, вот мы и подумали: почему бы не съездить туда развлечься зимой.

– Если ты не возвращался, когда же ты мыл полы на даче? Твоя мама сказала, что ты вымыл полы в коридоре и кладовке, – в упор глядя на Марка, спросил Вибке.

– Да, я протер полы, пока Инга пылесосила гостиную, а Соня мыла посуду.

– Кто-нибудь видел, как Марк мыл полы в коридоре и кладовке? – Вибке медленно обвел всех взглядом.

– Я видела, как он закончил мыть коридор и с тряпкой и ведром пошел в туалет выливать грязную воду, – подтвердила Инга. – Я в это время открыла дверь из гостиной и немного пропылесосила порог.

Конец ознакомительного фрагмента.