Для того, чтобы показывать крайнее раздражение, наблюдающему за процессом британцу вновь не потребовалось даже играть — хлопнув по столу, он выключил голо-проектор. Поднявшись, аристократ подошел к одному из своих телохранителей и что-то негромко сказал. Кивнув, капрал-кавалерист быстрым шагом покинул помещение. Британец же осмотрелся.

Входной билет на мероприятие составляла сумма в миллион английских фунтов. Сумма одинаковая для всех, вне зависимости от состояния и положения в обществе — гарантируя равную борьбу на ставках и в аукционе. Именно миллион, не больше и не меньше, необходимо было внести на депозит и потратить во время мероприятия. Неиспользованный остаток не возвращался, но можно было покинуть стадион в серьезном плюсе, выиграв на ставках. А можно было без единого шиллинга, как представитель варшавского офиса Линклейтерс, который прибыл сюда явно по контракту с аравийцами: все свои свободные средства он сразу же направил на покупку Артура Волкова. Наверняка в зале находился еще один, а может быть даже двое представителя ведущих мировых адвокатских контор — на всем, что касалось репутации, шейхи обычно не экономили. И победивший молодого амира на подпольной арене парень по сумме своего выкупа и гонораров исполнителям становился буквально золотым мальчиком. Но в этом случае у аравийцев не было выбора — с подачи заинтересованных лиц история с проигравшим молодым аристократом уже стала очень широко известна в узких кругах. Так что для шейхов получить дерзкого мальчишку превратилось в дело принципа.

Скользнув взглядом по залу, британец ощутил исходящий от специалиста Линклейтерс самый настоящий страх. Как и от барона Нидермайера — этот господин, уязвленный поведением Волкова на балу, даже влез в краткосрочные долги, чтобы попасть на мероприятие. Хотя вполне возможно, это лишь ширма — и появление барона организовано также на аравийские деньги. Вглядевшись в широкое лицо массивного мужчины, британец задержался на нем взглядом на долю секунды.

Нидермайер все понял правильно. Внешне сохраняя спокойствие и показательную неторопливость — по принятой в клубе манере поведения, барон тем не менее подошел со всей возможной стремительностью.

— Поздравляю с прекрасной покупкой, барон, — произнес британец, улыбнувшись одними губами. — Хорошая девушка, мне она понравилась.

— Благодарю, ваше королевское высочество, — склонил голову барон, — для меня будет честью подарить ее…

Британец уже не слышал — развернувшись, он двигался прочь из высокой ложи. Теперь мужчина улыбался не только губами — смятение барона ему по-настоящему понравилось. После начала соревнования, когда юрист из Линклейтерс выкупил жизнь Волкова, а Нидермайер купил парню последнее место выхода, британец поставил весь свой миллион на паренька, чем вызвал самый настоящий панический ужас у обоих. Принц любил музицирование, но больше всего он обожал игру на чужих нервах.

Многие провожали уходящего британца взглядами исподтишка. Его совершенно неожиданное прибытие на мероприятие удивило членов элитного клуба, в котором он не появлялся более пяти лет. Но цель визита ясна как день — Саманта, взбалмошная леди, также совершенно неожиданная для многих решившая развеять скуку в смертельном матче. И когда британец ушел, среди гостей возникли острожные пересуды — закончилась ли свобода экстравагантной девушки, чьи поступки удивляли весь высший свет уже не первый год?

Через четверть часа сидя в кабинете королевского люкса, британец нетерпеливо ожидал гостя. Гостью. Но в тот момент, когда дверь распахнулась и в кабинет быстрым шагом зашла Саманта, он увидел мигание оповещения коммуникатора. Кивнув девушке — указывая на кресло, принц ответил на вызов.

— Да. Да. Нет. Нет, пусть не переживают, — улыбнулся британец. — Да, этот… как его, Волков? Скажи, что он мне совершенно безразличен. Постой… добавь еще, что я хоть так и сказал, но лично ты не уверен в этом. И еще добавь, что он конфедерат, пусть и с купленным гражданством, но даже так на их месте было бы глупо играть с огнем. Но это уже озвучь как собственное мнение.

Не дослушав собеседника, британец завершил вызов, усмехнувшись. Линклейтерс не зря одна из ведущих мировых адвокатских контор: менее чем за четверть часа сумели найти выход на очевидного наследника трона после столь неожиданной ставки и поинтересоваться, не идут ли против его интересов, выкупая для аравийцев мальчишку.

Всего пара фраз, и теперь в аврале цейтнота десятки облеченных влиянием и властью людей будут решать, как поступить — пожертвовать прибылью или серьезно рискнуть. Ведь ставки невероятно высоки: шейхи всегда платят по счетам многократно выше стандартной планки, а это хорошие деньги. Очень хорошие деньги, — смакуя, повторил про себя удовлетворенный неожиданным эффектом британец.

— Я слушаю, — произнесла в этот момент Саманта, привлекая внимание собеседника.

Британец, не отвечая, выдвинул несколько ящиков стола в поисках чего-то. Не найдя, недовольно дернул щекой и поднял взгляд, встретившись с яркими васильковыми глазами.

— Я хочу услышать… — с напряжением в голосе вновь заговорила девушка.

— Защиту поставь пожалуйста, — прервал ее британец.

Саманта удивленно взметнула брови, но спорить не стала — сконцентрировавшись, повесила над столом под потолок туманную полусферу. Дополнительно ко всему многоуровневому колпаку, ограждающему королевский люкс.

— Продолжай, — кивнул мужчина.

Девушка глубоко вздохнула, стараясь справиться с раздражением, и вновь заговорила.

— Я прибыла сюда, послушно изображая веселящуюся обезьянку для всей этой слюнявой братии престарелых онанистов и….

— Сестренка, прошу… — поморщился британец.

— …и сейчас я хочу знать, зачем выполняла твою просьбу, — не обратив внимания на явное недовольство собеседника, закончила девушка.

— О том, что это была моя просьба, в ближайшие лет десять, а может быть даже двадцать или тридцать будут знать только двое — ты, и я.