Общими усилиями тело было перенесено на дубовые доски подводы, которые извозчик предварительно застелил клеенкой.

На обед Ардов отправился к княгине Баратовой, которая обожала крестника и требовала ежедневных визитов. По заведенной традиции прием пищи сопровождался музыкой, вытекавшей из шкатулки-аристона, ручку которой торжественно вращал старик-лакей в расшитой ливрее. Испещренные дырочками латунные диски в бумажных конвертах Баратовой регулярно присылала по почте швейцарская компания «Ehrlich Brevete», наладившая перфорированную запись последних музыкальных новинок Европы.

Анастасия Аркадьевна нуждалась в мнениях крестника по обширному кругу вопросов. Для начала обсудили предстоящий костюмированный бал английской знати в резиденции герцогини Девонширской на Пикадилли по случаю бриллиантового юбилея правления королевы Виктории. Фантазии англичан можно было позавидовать: барон Адольф фон Андре намеревался предстать в образе Бенвенутто Челлини, лорд Георг Родней пообещал облачиться в костюм короля Артура, а баронесса фон Андре решила нарядиться Дездемоной.

– Прекрасная идея, вы не находите? – справилась княгиня у гостя. – Надо бы посоветовать государыне. Между прочим, она без ума от старинных костюмов московского двора – все эти меха, кафтаны, жемчуга и самоцветы…

– Пожалуй, ей бы пошел костюм Марьи Ильиничны [4] , – согласился Ардов, вспомнив иллюстрации Соломко [5] к «Сказке о царе Салтане» для издательства Суворина.

– Государыня не прочь восстановить некоторые обряды тех времен, – слегка понизив тон, секретным голосом добавила Анастасия Аркадьевна.

– Через пять лет будет 290-летие дома Романовых, – поддержал Илья Алексеевич. – Прекрасный повод нарядиться в стрельцов и сокольничих.

Княгиня пришла в совершеннейший восторг от идеи маскарада при русском дворе и еще долго фантазировала, в каком костюме мог бы органично смотреться ее гарнитур из массивных изумрудов.

Далее коснулись вопроса целесообразности приобретения в конюшню гигиенически-экономического аппарата для кормления лошадей овсом производства фабрики проволочных изделий братьев Млынарских и обменялись мнениями насчет объявленной в «Ниве» подписки на 12 томов Боборыкина [6] .

– Писатель этот значительный, – размышляла вслух Анастасия Аркадьевна, – самим Толстым ценимый… Думаю, такого надо иметь в библиотеке. К тому же ведь это именно он ввел у нас понятие «интеллигенция». Вы как его понимаете? – ошарашила она собеседника непредсказуемым скачком мысли.

– Подразумевается некоторая образованность, – начал Илья Алексеевич под одобрительные кивки княгини. – И, пожалуй, такой взгляд на положение вещей, при котором предметом беспокойства выступают прежде всего интересы угнетенных.

– Прекрасное определение! – похвалила крестника Анастасия Аркадьевна и перешла к обсуждению слухов о девальвации и грядущих страшных потрясениях во всех денежных и хозяйственных делах империи из-за подготовленной Витте денежной реформы.

– Откровенно говоря, опасности снижения покупной цены кредитного рубля я не вижу, – поделился мнением Ардов. – При переводе денежной системы на золотой стандарт каждый рубль получит выражение в определенном количестве золота, а серебряная и медная монеты останутся разменными. При такой крепкой привязке к золоту обесценивание денег теоретически кажется невозможным. Если только само золото почему-либо не утратит свою цену. Но это невозможно, потому что его мало.

Наконец, Анастасия Аркадьевна вспомнила и про свой визит недельной уже давности к французской прорицательнице мадам Энтеви, о котором все никак не удавалось поговорить с крестником. Ардов ощутил во рту неожиданные кисло-сладкие ноты тамаринда [7] и с удивлением взглянул на картофельный рулет с грибами, вкус которого до этого казался вполне уравновешенным по части специй.

– Я считаю, что современное возрождение оккультических знаний на научных началах достойно всякого поощрения, – начала Анастасия Аркадьевна, явно напитавшись мыслями по данному вопросу из последнего номера «Ребуса». – Наконец-то современные ученые начинают мало-помалу обнаруживать всю вопиющую несправедливость порицательного отношения к таким явлениям, как магия и алхимия.

Княгиня прервалась в ожидании реакции. Ардов невозмутимо поглощал пишу.

– Вы не представляете, какие чудеса она вытворяет! – продолжила хозяйка, вернувшись к крабу с черной смородиной и баклажанами, обжаренными в квасе. – Баронесса фон Крюденваль желала узнать у покойного супруга, не оставил ли он после себя каких-нибудь тайных вкладов.

– Оставил? – осведомился Илья Алексеевич, понимая, что молчание не пройдет.

– Нет! – с некоторым вызовом ответила княгиня.

Илья Алексеевич даже растерялся. Он совершенно потерял направление сюжета и всерьез заинтересовался парадоксальным ходом мысли рассказчицы.