Коридоры с холодным освещением вывели небольшую процессию к лифту. Доктор Отт приложил ладонь к панели, и створки распахнулись, впуская всех четверых в кабину. Невролог вдавил комбинацию из нескольких кнопок, а затем снял крохотный ключик с груди и поместил его в едва заметное в стене отверстие.

— Осторожности мало не бывает, правда, Оливия?

Девушка послала Тадэушу мысленный ответ, и он непринуждённо рассмеялся.

— Как вам Швицерра и наш Ледяной Принц?

Снова смешок.

Ленц же с лёгким раздражением наблюдал за их общением и улыбками, пока лифт не остановился на нужном этаже, который оказался огромным помещением с рабочими столами и корпящими за ними людьми в белых халатах. Кто-то сверял показания приборов, иные крепили друг другу на лоб электроды.

— Мои адепты, — с гордостью представил своих студентов доктор Отт и зашагал дальше, ведя Оливию и Ленца, катящего перед собой кресло с Катриле, к своему личному кабинету.

Едва все меры безопасности были соблюдены и с лёгким шипением массивная дверь отъехала в сторону, а затем снова заняла своё место, Тадэуш резко развернулся со вскинутым в руке пистолетом и выстрелил в Кнехта.

Мужчина вопросительно посмотрел на друга, а затем коснулся торчащего из шеи дротика с транквилизатором.

— И ты?.. Тадэ…

— Извини, Ленц. Это ради твоего же блага. Оливия всё мне рассказала. Мы поможем. Процесс ещё можно обратить, но времени мало.

Изобретатель пошатнулся, механичная рука безвольно опустилась вдоль тела. Тадэуш быстро подхватил мужчину и толкнул на стоящую у стены койку. Оливия не могла выбросить из головы прощальный взгляд, которым наградил её возлюбленный: гремучая смесь разочарования и ненависти. Но доктор Отт прав, всё это во благо его измученному сознанию.

— Хватит заниматься самоедством, Оливия! Ты верно поступила. Мы нужны Ленцу, как никогда.

— Ты знаешь, что с ним? — с надеждой спросила девушка.

— Догадываюсь. Тут сказалось несколько факторов, — уклончиво ответил Тадэуш. — И ты один из них.

— Я виновата в его вспышках гнева?

Доктор опутал тело изобретателя проводами и приладил электроды к голове.

— Да, но лишь потому, что он слишком сильно влюблён в тебя. Это ведь не секрет? — невролог одарил гостью проницательным взглядом.

— Не секрет. Кто в здравом уме бы пожертвовал своим здоровьем ради другого человека? — Оливия коснулась собственной левой руки, ведь если бы не швицеррец, вместо неё висел бы тяжёлый протез, если бы горе-водительница вообще пережила то падение в обрыв.

— Значит, он рассказал тебе про аварию и свою жертву. Ещё один фактор в общую копилку. Ленцу противопоказаны сильные эмоциональные всплески, пока он не утратил репродуктивную функцию, то есть всю более-менее сознательную жизнь. Ему нужна регулярная психологическая и физическая разрядка. Как давно у него была близость? — не смущаясь, спрашивал Тадэуш, а Оливия залилась краской. — Не нужно стесняться, я врач.

— Не знаю! Господин Кнехт не отчитывался передо мной, — почти выкрикнула девушка.

— А вы не?.. — немного удивленно уточнил доктор.

— Нет! Пожалуйста, доктор Отт, скажите, что с Ленцем, и почему он странно ведёт себя?

— У него запустился процесс обращения, — как ни в чём не бывало, сообщил мужчина. — Сильнейшее потрясение стало спусковым крючком для необратимой трансформации. Разум пытается отказаться от боли, закрыться, выбрать более подходящую оболочку. Тело зверя идеально подходит для этого.

— Не понимаю, — нахмурилась Кроу.

— Неудивительно. Все эти рассказы о волках звучат неправдоподобно, — Тадэуш приладил несколько экранов к проводам, расползавшимся от Кнехта. — И я не верил, пока не встретился с Ленцем в институте. Мы довольно тесно общались, и он пожаловался мне на плохой сон. В то время я как раз писал курсовую работу об инсомнии и решил воспользоваться предложением друга стать моим подопытным. Курсовую работу я тогда так и не написал. Разве я мог рассказать, что восходящая звезда Швицерры, её надежда на завтрашний день — отпрыск чистокровной женщины варваров? Более того, у него сохранилась связь с тотемом. Вместе с Анне мы объяснили Ленцу правду о его происхождении и возможных опасностях.

— И что за опасности?

— Необратимое превращение в зверя во время сильного стресса. Но хуже другое. Ленц знает, что став волком, обретёт свои конечности обратно. Эта мысль давно засела в его голове, и он частенько рассуждал о попытках использовать этот нестабильный дар и попробовать исцелиться.

— А такое реально? Ленц может стать полноценным? — Лив бросила внимательный взгляд на своего мужчину, словно прямо в данный момент у него уже отрастали новые рука и нога.

— Исключено, — Тадэуш строго взглянул на девушку. — Я даже пытаться не буду. Мы не знаем, где пролегает та грань, после которой он превратится в неуправляемое животное, — отрезал он. — Даже я не нашёл способ возвращать сознание обернувшимся волками, и никто не сможет.