— Айтлин, где она? — ну кто бы сомневался, что этот сумасшедший первым делом вспомнит о своей горе-подруге. Император, хотя он уже сто раз просил называть его дядей, никак не привыкну, выдвинул меня вперед. Я натянула улыбку, хотя в действительности хотелось заплакать. Очень уж жалко выглядел мой напарник.

— Я цела, — подошла я к нему и осторожно погладила по руке, — со мной все в порядке, что не скажешь о тебе. Но, главное, что выжили — остальное мелочи.

— Что произошло? — прохрипел Рэй. — Помню я убил барха, а после на меня что-то обрушилось…тяжелое…нечем дышать.

Так и хотелось сказать: «Замолчи уже!». Ведь никто, кроме Рона, не знает, что Рэй умер по-настоящему, но он продолжал:

— Потом холод, вода и все. А что умер?

— Угу, а потом воскрес, — съязвила я, — я успела убить оригога, его разорвало и нас выбросило. А ты не умер, просто отключился от недостатка воздуха.

Рэй несколько минут смотрел на меня с недоверием, но все же чуть кивнул.

— Вам пора отдыхать, ваше высочество, — целитель замахал на нас руками, показывая, чтобы удалились.

— Мы скоро придем, сынок, — погладила его по руке леди Лианэль и вместе с сыновьями направилась к выходу; я следом.

— Айтлин, останься, пожалуйста, — послышался хриплый шепот друга. Я взглянула на целителя. Тот закатил глаза, но все же позволил мне посидеть с напарником.

— Ты что-то недоговариваешь, — едва за всеми закрылась дверь, прошептал Рэй. — Что там произошло?

— Ладно, — преувеличенно бодро улыбнулась я, — ты правда не дышал, когда нас вынесло. Я позвала Ариадну, и она уже со своим отцом, он у нее, кстати, Владыка морской, смогли тебя спасти.

— А что в обмен?

Н-да, опять прокол. Ну и что сказать? Правду, что ли?

— Ничего.

— Врешь.

— Ладно, я дала одно обещание. Но оно личное и не могу тебе рассказать, понятно?

— Пожалуйста.

— Нет! Рэй, оно выполнимое, поверь. И от меня ничего особенного не потребуется. На этом все.

— Зачем, Айтлин, — прошептал он.

— Просто я слишком тебя люблю, — честно ответила я, — и там, на берегу, поняла, что не смогу жить в мире, где не будет тебя. У меня было два выхода — соглашаться с Владыкой или уйти к отцу. Я выбрала тебя. Живого. Вот так. Разве ты бы не сделал так же?

— Сделал, — согласился друг.

Я, притащив стул, присела рядом с ним и взяла за руку. Хоть что-то на его теле уцелело. Хотя, ноги, наверное, тоже не слишком обожжены.

— Как я выгляжу? — спросил он.

— Как вареный оригог, — пошутила я. — На самом деле уже лучше. Там, у озера, на тебя было страшно смотреть.

— Ничего поправлюсь, — прошептал он, закрывая глаза.

Я просто сидела рядом, держа его за руку, и слушала дыхание. Вдох-выдох. На этом действии был сосредоточен сейчас весь мой мир. Ведь я обманула его. Тогда я даже не думала про отца. Мысли не проскользнуло. Я безумно хотела, чтобы он жил, видеть его фиалковые глаза и задорную улыбку. Иметь возможность вновь быть рядом и купаться в лучах его любви и дружбы. Он как маячок, как лучик света в темном царстве. Он стал моей путеводной звездочкой в чужом и неприветливом мире. Ну и как я могла не согласиться на договор? А цена, не так уж она и велика в сравнении с тем, что Рэй будет жить еще очень-очень долго.

Прошла неделя. Друг совсем поправился и встал на ноги. Я практически не отходила от него, поддерживая, болтая обо всем на свете. Тор и Кати прибыли на следующий день после меня, как и Оливия. Я так и не знаю, отчего она стала меньше проявлять внимания к другу, поняла ли что он не станет ее парой, полюбила другого, а возможно есть еще какие причины, но тогда, глядя на встречу этих двоих, совершенно точно поняла, что стала по-другому относиться к Рэю. Я ревновала. Неуверена, что как женщина мужчину, но вдруг она правда станет его парой? Как я смогу быть рядом, смотреть, как он ее обнимает, целует? Та призрачная супруга Рэя, которую я себе порой представляла была такой далекой, лет так через сто. А если нет. Вдруг это произойдет уже совсем скоро?

Но Рэй действительно ничего пока к ней не чувствовал: безразличный взгляд, лаконичные ответы. Да и Оливия особо не усердствовала, посидела немного, пожелала удачи и на этом все. Больше я не видела, что она влюблена в друга, может, действительно, драконица так ее изменила. Ведь осталось совсем немного?

На занятиях говорили, что ждать дракона — это как женщина в период беременности. Перемены настроения; чувство, что ты больше не один, но на этом все. Мы не говорим со своим вторым я в прямом смысле этого слова, просто, постепенно меняемся. Вот и Оливия, возможно, менялась именно поэтому. Благо меня отец оградил от всех выплесков. Я даже хотела прощупать девушку ментально, но не смогла, снова. Что же у нее за амулет такой, ведь сама она точно такой щит ставить еще не умеет, значит — это защита извне.

— Айтлин! — позвал меня друг, выдергивая из задумчивости. Я перевела на него осмысленный взгляд:

— Что?

— Да я все про Оливию думаю, — вздохнул друг.

Мы как раз сбежали из-под опеки лекарей и леди Лианэль и, нарвав яблок прямо с дерева, сидели у небольшого фонтана.

— А что Оливия? — я напряглась.

— Она странно себя ведет. Я так и не исключил причастности к происшествию на том озере именно ее. Возможностей было хоть отбавляй. Да и ведет себя…

— Нормально она себя ведет. Тебя беспокоит, что она не смотрит с былым обожанием?