– Мы встретились весной, в конце марта. Я не ждала и была не слишком готова. Той весной не могло случиться ничего особенного. Ведь все особенное уже случилось раньше.

Он был смешной, трогательный и… мой. Я сразу это поняла. В таких случаях говорят, что ударила молния, бла-бла… Но так и есть. Это была молния.

Я прошла бы мимо, честно. Но он не позволил. Он с самого начала дал понять, что у меня ничего не выйдет – не получится уйти.

Иногда я просила кого-то там наверху, я обращалась к голосу разума, я строила сама для себя четкие схемы обоснований, почему мы не можем быть вместе.

Но та молния не давала покоя. С нею пришли все вы. С нею я разом, в один момент, как это и бывает при вспышке, увидела всех вас. Потом я не раз спорила сама с собой, отрицала увиденное… Но в сущности, за нас ведь в жизни все уже решено…

Детская горка у ночного Макдональдса, в руках – по бутылке пива (которой уже по счету в ту ночь?), ветер – ультимативно весенний, в сердце – вы. Ничего не хотела, ни о чем не думала, планировала жизнь иначе, а в сердце все равно уже поселились вы.

Вы были в нем и тогда, во время польских рок-фестивалей под Белостоком, когда я неожиданно для себя самой бесстрашно нападала на пьяных приставших к нам гопников. Наверное, мною опять двигали вы…

Нам было сложно, чего таить… Таким всегда сложно. Нам всегда суждено видеть свою инаковость. Поэтому я уже прекрасно понимала, что ждет меня – нас! – дальше. Ведь в моем сердце уже были вы.

Дальше было все, как в жизни: поэзия неминуемо сменялась прозой. Таких, как мы, в этом мире тогда было уже порядком, но мы все равно вынуждены были скрываться. Общество всегда консервативно, и признать, что рядом с тобой теперь навсегда, на веки вечные, будут жить такие, как мы, мог в то время далеко не каждый.

Но мы смогли, мы выстояли. Мы создали свой мир. Чтобы появились вы. Ведь вы что?..

– …с самого начала поселились в твоем сердце, хоть ты и не хотела верить, – вывел знакомую фразу стройный хор.

– Правильно, милые. Так и есть, – я открыла глаза, посмотрела на них, улыбнулась и перевела взгляд на долину. Солнце стыдливо опускалось в горы, пытаясь спрятаться от ветра, который, как и много веков подряд, настойчиво щекотал его золотые пятки, утверждая: «Тебе все равно не уйти».

«Точно как дед» – с усмешкой пробормотала я.

– Что, бабуль? – стройные голоса внуков заставили меня очнуться.

– Ничего, милые. Я говорю, солнышко садится. Бегите, а то крылышки и шейки отморозите. И знаете что? Позовите мне деда. Будем с ним чай пить. И пусть поторопится – закат сегодня что надо. А то засиделся с гитарой.

Внуки вскочили с гамака и, весело щебеча, побежали в дом, заботливо прикрывая друг другу ладошками крылышки и кутаясь в шарфы, под которыми, на шейках, бились дополнительные сердца – наш родовой признак.

Вывеска действительно была невзрачной. Как и обещал тот радостно щебечущий голос в телефонной трубке. И висела она как-то косо, между «Ремонтом паровых котлов» и «Кундалини-йогой для всей семьи». «Да уж, компания под стать. Развелось же ж всякого…» – саркастично хмыкнула Оля, но, ни на секунду не задумываясь, потянула на себя пластиковую дверь.

В помещении было светло, неожиданно уютно и пахло лавандой. За небольшой стойкой сидела улыбающаяся женщина средних лет:

– Добрый день! Меня зовут Анастасия. Вы по поводу аппарата?

Оля кашлянула:

– Да, я Ольга. Мы созванивались вчера вечером.

– Да-да! – защебетала Анастасия. – Вот, пожалуйста. – И она протянула Оле какую-то белую трубочку, похожую на тампон для тех самых дней. В запаянном полиэтиленовом пакете.

Оля недоверчиво взяла аппарат двумя пальцами.

– Вот здесь две кнопки, – сказала Анастасия. – Нажимаете верхнюю – и тело уменьшается на двадцать процентов. Здесь встроенный сенсор, работает на базе фотошопа, так что будет постоянно считывать ваш внешний вид и постепенно делать из вас красотку, как эти все инстателочки. Но напоминаю! Прибор экспериментальный! Патент мы зарегистрировали, но испытания еще не окончили. Вы практически участвуете в его тестировании. Поэтому за результат наша компания не ручается и поэтому же выдает вам его бесплатно. Ой, вам же есть восемнадцать?

– Да, недавно исполнилось, вот паспорт, – Оля протянула документ. – А вторая кнопка?

– Вторая возвращает все назад. Точнее, отменяет предыдущий шаг. По крайней мере должна… – голос Анастасии вдруг стал менее уверенным. – Но пока все шло хорошо, все отзывы положительные. Берете?

Оля кивнула, спрятала «тампон» в сумку и вышла на улицу.

Была зима, но за эти пять минут в помещении она успела облиться с ног до головы потом и теперь пыталась прийти в себя. Когда ты весишь без малого 130 кило в 18 лет, то совершенно неважно, зима или лето, – жизнь твоя все равно невыносима и точка. А одногруппницу Светку все время хочется убить и тоже точка. «Фотомодель, блин. Обычно им до таких, как мы, дела нет, мы просто не существуем. И чего она ко мне привязалась…» – уныло думала Оля, уже бредя на пары.