И только я хотела вернуться к прерванному приходом посланников занятию, как один из них вернулся. Бросил на меня смущенный взгляд и попросил Фила выйти из жилища.

Муженек недоуменно вскинул брови, но исполнил просьбу. И он, и толстопуз вышли и плотно прикрыли за собой полог из шкур.

Есть в моем мире такая поговорка: «Меньше знаешь — лучше спишь». Так вот, она не про меня. Я не смогу спокойно спать, пока не выясню кто, с кем, когда и сколько раз. Любопытство — мой самый излюбленный недостаток, превзойти его способны только упрямство и вспыльчивость.

Я сползла с кровати и на цыпочках подкралась к входу, чуть отодвинула полог. Даже холодный пол и отсутствие одежды не смогли меня остановить. Мне проще замерзнуть и простудиться, чем понять, что все интересное случилось без моего участия.

Фил стоял ко мне спиной, скрестив на груди руки. Кажется, он о чем-то поспорил со старшим посланником и снова сумел настоять на своем.

— Как знаешь, — толстопуз выглядел взбешенным. — Но помни, отказав жрецам, ты навлечешь гнев духов. И боги могут не услышать обращенных к ним молитв.

Мой муженек усмехнулся и возразил:

— Вы так щедро раздаете обвинения, забывая о главном. Усмирять богов — прямая обязанность жрецов. Если они с ней не справляются, то к чему народу Капулы подчиняться им.

«Ого, да мой муженек — революционер местного разлива, — мысленно восхитилась я. — Лишь бы его не лишили головы за такие речи, или другой части тела». Мне почему-то вспомнились прислужники-скопцы, лишенные мужского достоинства. Калки его знает, за какие прегрешения жрецы их так изуродовали.

Посланник побагровел от злости, но не нашел, чего возразить. И вообще, у меня создалось впечатление, что мой муж на особом счету у жрецов и их прислужников. Не знаю, почему, но к его речам прислушивались, а мнение уважали. Или попросту побаивались?..

— Ты получишь щедрую награду, — толстопуз справился с эмоциями и продолжил разговор. — И возможность не платить «дань» ближайший год.

— Какая неслыханная щедрость! — Фил не спешил соглашаться. — Но если охотники перестанут поставлять мясо, то пострадают, прежде всего, отшельники, а не жрецы.

Посланцу не понравился этот ответ.

— Не забывайся, не повторяй ошибок отца, — в его голосе прозвучала угроза. — Жрецы всегда получают то, что хотят.

— Не в этот раз, — мой муженек не собирался уступать в упрямстве. А еще он заметил, что его разговор подслушивают.

Одним ловким движением он схватил меня за руку и выволок на улицу. Напрасно я сопротивлялась и упиралась пятками в пол жилища. Противиться железному захвату Фила, все равно, что барахтаться в паутине — только сильнее завязнешь.

Спустя мгновение я уже болталась на плече мужа и ощущала след от его ладони на своей пятой точке. Хорошо, что мое лицо было прикрыто распущенными волосами и спиной Фила: от стыда и унижения оно стало пунцовым. Последнее, чего мне хотелось, так это быть битой мужем на глазах у толстопузов.

Нет, простить Филу такой поступок я не смогла. Извернулась и таки цапнула его пониже спины. И тут же почувствовала еще один шлепок в отместку. Теперь обе мои «половинки» горели одинаково. Синхронная порка, Калки ее подери.

— Видите, жрецам не придется по вкусу этот «кусочек», — наябедничал Фил толстопузу. — Слишком своенравный и дикий.

Посланник усмехнулся и проявил чисто мужскую солидарность:

— Не забудь ее наказать как следует. Женщина должна быть мягкой, как одуванчик, и покорной, как детеныш таракана. Голод — лучшее лекарство от спеси.

Я рыпнулась и попыталась выскользнуть из рук мужа. Если эти толстяки хотят мне что-то сказать, пусть скажут глядя мне в глаза, а не в… туда, откуда ноги растут.

— Учту, — буркнул Фил и сжал меня так, что я пискнула.

Он взмахнул на прощание рукой и вернулся в дом. Бросил меня на кровать и впился глазами в мое обезображенное гневом лицо.

— Ты опозорила меня перед посланниками! — укорил и отвернулся. Принялся что-то выискивать в «сундуке» бывшей жены.

— Так почему же ты не продал меня жрецам? — рявкнула я в ответ. — Ведь посланник предлагал тебе это?

— Обойдутся, — буркнул Фил и бросил в меня меховой узел. — Одевайся! Нам нужно многое успеть до начала дождя.