— Гордость — достойное качество леди, однако гордым Бог противится, а смиренным дает благодать, — произнес мистер Вуд, и, не спрашивая разрешения, подхватил ее под локоть. — Вы замерзли?

— Да, — едва слышно ответила мисс Норт, дрожавшая от страха и подозрений. Она уже в который раз проклинала прогулку по оранжерее, с которой начались неприятности. Оказаться ночью в незнакомом городе с малознакомыми мужчинами — что может быть хуже? Только выдержка позволяла сохранять показное спокойствие и мысль, что потери целомудренности ей уже не стоит бояться.

Вскоре подошли к двухэтажному дому. Белые стены, недавно окрашенные свежей краской, украшенные вьющейся зеленью, еще не успевшей увясть, производили благоприятное впечатление. Ханна с недоверием осмотрелась, и, заметив ее сомнения, Саймон с весельем в голосе пояснил:

— Это дом моей матери, мисс Норт. Видите, в окне горит свет? Матушка обшивает шкатулку кружевом, коротая время в ожидании гостей.

Ханна попыталась улыбнуться, но получилось плохо. Мистер Вуд широко улыбнулся и хотел еще что-то сказать, но Лидия возмущенно перебила:

— Но почему мы тут?

— Мама весьма строгих нравов, и если узнает, что я приехал издалека с юной леди, может превратно истолковать и дурно о тебе подумать. Я хочу, чтобы ты встретились с ней, уже став моей супругой, так будет лучше. Завтра утром придет священник и проведет венчание.

— Но я не хочу так! Я думала, наше венчание будет красивым и торжественным! — ее голос дрожал и почти срывался от отчаяния и обиды.

— Ради тожественности ты готова пожертвовать расположение моей матери? — бровь Алена приподнялась. Его взгляд стал насмешливым и жестким.

— Нет, но… я совсем не так представляла нашу свадьбу, — Лидия заплакала.

— Пойдем, иначе соседи — очень любопытные люди, напридумывают Бог весть что и вызовут шерифа. Ты же не хочешь, чтобы подобное произошло, так ведь? — мужской голос стал мягче, почти нежным.

— Мисс Марвел, не стоит расстраиваться, иначе на венчании будете с красными глазами и опухшим носом. Тогда это будет точно не та свадьба, о которой вы мечтали, — попыталась отвлечь Лидию Ханна. Ален благосклонно улыбнулся, благодаря за помощь.

— Но я не хочу так! — капризно топнула ногой мисс Марвел.

— В произошедшем можно винить только твоих родителей, — невозмутимо ответил мужчина, беря невесту за руку. — Мне тоже грустно, ибо в мечтах и я видел иное венчание. Однако, если по-другому из-за упертости твоих родителей не выходит, пусть хотя бы твое имя останется незапятнанным, чтобы местные завистницы и сплетницы не могли порочить имя миссис Уилсон — моей супруги. Торжество сможем устроить и позже. Сейчас главное, чтобы мы были вместе! Так ведь, любимая?

От проникновенной речи и слов любви Лидия успокоилась и смирилась. Ей даже доставляла некоторое удовольствие мысль, что ради большой и чистой любви она жертвует чем-то важным. Она думала, что от этого Ален будет любить ее еще сильнее.

— Хорошо. Но я не смогу собраться.

— Сможешь! — уверенно ответил мужчина. — Такая красавица, как ты, будет прекрасной даже в жалком тряпье. От твоей улыбки и глаз, смотрящих с любовью, счастливее меня никого не будет.

Ханна слушала прекрасные, возвышеные слова, которые мечтает услышать любая женщина, однако насмешливый взгляд Саймона, который отвернулся и делал вид, что его здесь нет, снова подталкивали к мысли, что все было рассчитано и спланировано заранее.

— Я помогу собраться перед венчанием, — успокоила мисс Норт расстроенную невесту, хотя по правде ей не было никакого дела, как завтра будет выглядеть Лидия. Ханна была уверена, что мисс Марвел ничуть не лучше своей матери, что семейство Марвелов получит поделом за черствость, жестокость, за то, что втянули ее во все это. Если бы не они, у нее была бы рекомендация, она никогда бы не встретилась с Айзеком, не было бы грехопадения и смерти миссис Гриндл, шантажа… Ей не нравились ни холодный Ален, ни хитрый Саймон, ни напыщенная Лидия, выводившая своей глупость мужчин из себя.

— Видишь, Лидия, ты уже не одна. Кроме того не важно: где происходит торжество. Торжественность событию придаем мы сами. Вспомни, как первые христиане-мученики в лохмотьях, истязаемые, перед днем казни тайно совершали обряд в тюрьме. Именно сила любви украшала мир и их самих.

— Хорошо, — удивительно кротко согласилась мисс Марвел, рассудившая, что уж она-то точно не хуже каких-то древних христиан, и сила любви ее не меньше, поэтому завтрашний день обязательно будет прекрасным и не забываемым.