Нет, так нельзя. Поднявшись на ноги, Радгар подошел к двери и замер перед ней. В покоях царила тишина. С замиранием сердца охотник вслушивался, ожидая услышать женские всхлипы, но их не было. Ни единого звука, абсолютная тишина. Неожиданно для себя Радгар растерялся. Что делать? Постучать? Попросить впустить его? Извиниться? Но ведь он сказал правду… Да, нужно было сделать это мягче, не так прямолинейно, но правда не перестает быть правдой. Между ними ничего не может быть.

Поджав губы, Радгар кивнул собственным мыслям. Первая влюбленность часто приносит боль, но это нужно пережить. Лучшее, что он может сделать сейчас — уйти. Ему нечем утешить эту девочку. Но тогда почему на душе так гадко, словно он совершил аморальный поступок?

Огромных усилий стоило развернуться. К ногам будто примотали гантели. Разум твердил, что нужно уйти и дать девочке побыть одной, но что-то сильное в душе противилось такому поступку. Руки тянулись к ручке двери, чтобы открыть ее, войти внутрь и стереть печаль девушки поцелуями, а ноги направились к выходу. Раздраженно фыркнув, охотник все же вышел из спальни. Войдя к себе, он упал в кровать, и, не раздеваясь, мгновенно заснул.

На редкость паршивое утро. Радгар будто и не спал вовсе. Открыв глаза, он несколько минут глазел в потолок, словно хотел увидеть там что-то такое, отчего ему станет легче. Предрассветные лучи заскользили по белому покрытию. События прошедшей ночи воскресли в памяти во всех деталях. Эмоции притупились, физическая усталость больше не давила на него, но на душе скребли кошки.

Стоило открыть глаза, как перед внутренним взором всплыло лицо Анны. Глаза, наполненные слезами, полные боли и изумления. Она смотрела на него так, словно он неожиданно ударил ее под дых. Не выдержав, Радгар взвыл. Рывком встав с кровати, отправился в ванную и умылся ледяной водой. Полегчало. Разум прояснился, мысли уже не ломились в голову как толпа голодных крестьян на сыроварню.

Ему нужен перерыв. Отдых, отгул, увольнение. Что угодно, лишь бы оказаться подальше от этого замка, этих женщин и оборотней. Нужно выйти в город, тем более, сегодня последний день недели. В выходной обычно проводятся ярмарки, а на городской площади выступают артисты. В доме утех ажиотаж, но настроения навещать женщин совсем не было.

— Я беру отгул, — с такими словами он вошел в рабочий кабинет. Рихард подскочил в кресле, сонно озираясь по сторонам. Бедняга спал прямо здесь.

— Что? — пробормотал он, протирая глаза. — Куда? Зачем? А я?

— Ты за меня, — отмахнулся Радгар. — Вернусь к вечеру. Надеюсь, за это время никто не приведет в замок незваных гостей, — буркнул он. Охотник даже не надеялся, что к его приходу все будет тихо и гладко. Наверняка что-нибудь случится. Так, какая разница, в его присутствии или нет? Все равно именно Радгар будет назначен виноватым.

— К утру пришел приказ, — зевнул Рихард. — Сегодня у нас что-то вроде дня отдыха. Никаких конкурсов, никаких мероприятий. Девушкам дан день, чтобы прийти в себя после вчерашнего происшествия.

— Отлично, у меня тоже день отдыха, — мрачно усмехнулся Радгар, беря в столе артефакт связи. — Если что-то срочное — вызывай, — он подкинул вверх двояковогнутый диск, умещающийся на ладони. Из замка Радгар перемещался с отчетливым ощущением побега. Возможно, в какой-то степени так оно и было.

В столь ранний час столица еще не успела наполниться народом. Но это временно. По улицам неспешно шагали одинокие путники, направившись на главный базар, гремели телеги, переполненные товаром. Радгар никуда не спешил. Он просто шел, сам не зная, куда и зачем. Казалось, он целую вечность не выбирался на прогулку. В последнее время Радгар посещал лишь столичный дом утех, снимая там напряжение после работы. Раньше женщины помогали ему справиться со стрессом, а сейчас стали его причиной.

Ноги сами принесли его к рынку. А куда еще могла вывести самая широкая улица столицы? Недолго думая, Радгар направился к кварталу, в котором торговали оружием. Вот его отдушина! Вот то, что способно успокоить растревоженное сердце. Что может приятней, чем подержать в руках новенький наточенный клинок, лезвие которого еще не знало вкуса крови? Разве что, подержать в руках упругую женскую грудь… И вновь перед глазами встали воспоминания о том, как Радгар, потеряв контроль над собой, нагло лапал беспомощную Анну. Проклятье! Охотник ускорил шаг. Ему нужно отвлечься от женщин и от всего, что с ними связано.

Охотник долго ходил между рядов, рассматривая холодное оружие лишь самого высокого качества. Зачарованная сталь, которая сама чувствовала противника и стремилась вонзиться в его сердце. Глаза разбегались от многообразия орудий убийства. Радгар чувствовал себя ребенком, попавшим в лавку игрушек. Клинки с вплетениями черной магии. Сюрикены с ядовитыми заклятиями. Цепи, которые невозможно было разорвать никакой магией.

Сколько часов он провел на рынке? Два, три, четыре? Когда Радгар взглянул на часы, время уже близилось к полудню. В разуме воцарились прежняя серьезность и холодность. Последние дни показались проведенными в сумасшедшем доме. Сколько раз Радгар срывался за время проведения отбора? Он всегда считал себя сдержанным и серьезным, неэмоциональным и хладнокровным воином. Радгар даже голос повышал крайне редко, позволяя себе делать это лишь в исключительных случаях. А тут срывы один за другим… Нет, работа с людьми точно не для него.