Она посмотрела на часы. Пора было поворачивать к дому. Запах цветущих яблонь и вишен густо стоял в воздухе после вчерашнего весеннего ливня. Мэгги медленно побежала по дорожке, направляясь к железным воротам, ведущим из парка, как вдруг увидела пожилого мужчину, стоящего у выхода. Мэгги резко остановилась, проскользив кроссовками по тротуару. Страх, слово гремучая змея, свернулся у нее в животе. Мужчина приветственно помахал ей рукой, подходя ближе. Тусклый утренний свет бросал отблеск на его лысину, а серый костюм сливался с пасмурным днем.

– Привет, малышка, – сказал он, нежно улыбаясь.

– Что ты здесь делаешь, Фрэнк? – строго спросила Мэгги, уперев руки в бедра. Было время, когда она ни за что бы не осмелилась разговаривать со своим наставником в таком тоне. Но многое изменилось. Он больше не был ее начальником, и работа в ФБР была далеко позади – она ушла оттуда уже больше двух лет назад. Однако это была не первая встреча с Фрэнком после ее ухода из Бюро – они уже встречались. Перед отъездом в Чад и после, каждый месяц или около того, он звал ее на ланч. Мэгги шла, и они разговаривали обо всем, кроме работы. У них был негласный уговор: он не настаивал, и она продолжала приходить на обед.

Однако в этот раз что-то изменилось. Все ее инстинкты – те, что она похоронила, те, что она игнорировала, те, что подвели ее, – обострились снова.

– Мэгги, мне нужно, чтобы ты вернулась, – сказал он своим сиплым голосом. – Первокурсница из Академии Кармайкла исчезла, и я собираю команду. Мне нужны лучшие – а ты лучше всех, малышка.

Паническая атака, как электрический ток, пронзила ее руки и ноги. Она отступила назад, как будто расстояние между ними могло бы уменьшить ее панику. Она не могла. Она не стала бы. Только не после…

Просто будь спокойна, Мэгги. Голос сестры эхом отозвался в ее голове.

– Я не шутила, когда сказала, что я больше не в деле, Фрэнк, – отрезала Мэгги. – С меня хватит переговоров, и я не вернусь в Бюро. Только не после «Шервудских Холмов». Никогда.

Лицо Фрэнка, которое всегда напоминало ей бульдожье, смягчилось:

– Я знаю, как тяжело тебе было в «Шервудских Холмах». Мы не можем победить их всех. Но эта девочка? Ее мы можем вернуть в целости и сохранности. Если ты нам поможешь.

Он полез в карман, вытащил фотографию и вложил ее в руку Мэгги. Она приказала себе не смотреть на нее. Не видеть лицо девочки и не представлять ее потерянной или испуганной. Не волноваться, что она ранена – или того хуже. Она не могла расследовать еще один такой случай. Больше нет. Но фотография в руке притягивала ее, как луна со своим гравитационным полем. Она сжала губы и опустила глаза. На нее смотрела, широко улыбаясь, девочка с клюшкой для лакросса; густая светлая челка обрамляла лицо, из-за чего она выглядела не старше четырнадцати.

Когда-то Эрика была четырнадцатилетней девочкой с детским личиком. Для Мэгги ей всегда было четырнадцать: неподвластная старению, застывшая во времени.

Станет ли эта девочка навсегда четырнадцатилетней для своих близких?

Мэгги вздрогнула от этой мысли. Ее пальцы сжали края фотографии так, что пришлось сделать усилие над собой, чтобы не порвать ее.

Ты могла бы ей помочь, прошептал предательский голос внутри нее. Она попыталась отмахнуться от него. К сожалению, Фрэнка было тяжелее игнорировать.

– Почему бы тебе не поехать со мной, чтобы просто послушать? – умолял Фрэнк, пока Мэгги продолжала пристально смотреть на лицо девочки с фото. – Ты могла бы подкинуть команде какой-нибудь совет, если что-то придет в голову. Если ты захочешь соскочить, я найду кого-нибудь, кто отвезет тебя домой. Я отплачу. Обещаю.

Мэгги разгладила уголок фотографии.

– Я не могу, – сказала она. Что, если это случится снова? Что, если она потеряет контроль над ситуацией? Что, если эта девочка тоже умрет?

– Давай, малышка. Ты осталась должна мне, – сказал Фрэнк мягко. – Я подчистил все в «Шервудских Холмах». Я не наделал шумихи, когда ты ушла от меня. Я дал тебе пространство, я дал тебе время. Но сейчас я прошу об ответном одолжении. Ты мне нужна в этом деле. Ты лучше, чем все те ребята, с которыми я работал после твоего ухода.

– Я уверена, что те, кого ты выбрал, очень хороши, – сказала Мэгги.

– Малышка, у тебя что-то вроде таланта, исключительного по своей редкости, – ответил Фрэнк. – Это нельзя сравнивать.