– А ты, Андреич, на минуточку подумай, а где ему еще взять этих самых денег-то? Он вообще-то как бы школьник. У него даже стипендии нет. Помнишь, он сам говорил, что ему всегда было стыдно у родителей рубль-то попросить. Я по первым отчётам сужу. С золотом мы его, как он совершенно точно выражается, продинамили. Динамовцы! Остаётся со всякими Малявиными на деньги спорить. Надо, кстати, вопрос этот как-то грамотно решить. Подарите ему коробку этих кассет, что ли? В «Спринт» пусть выигрывает периодически. Или как-то так. Подготовьте обоснование грамотно, мы компенсируем. Он должен суметь сделать всё, что нужно. В рамках разумного, конечно. И рассказать всё, что считает нужным. Мы – только фиксируем. Мне… там… было сказано примерно так: «Если где-то прибыло, значит, где-то убыло. Ломоносов. Если давишь здесь, лопнуть может… где угодно. Наблюдать и помогать, если просит! Но, если что-то отчего-то сразу не получается, то… и не пытаться. Это значит – так и надо»!

Небо было относительно чистое, но духота усиливалась. У нас в горах климат вообще… не ах, даже вот в такую ясную погоду любую случайную тучку стремительно затягивало между хребтами. А если становилось пасмурно, то надолго. Неделя, две, три. В то же время, через километров тридцать-сорок, могло быть вполне себе лето. Городок находился как бы на дне огромной чаши, вечно затянутой тучами. В хорошие времена всё это усугублялось дымами заводов и горящих свалок. Попасть туда можно было свернув с федеральной трассы и постепенно опустившись вниз по хребту к блюдечку озера с жиденькой ныне речонкой. Давление здесь постоянно скакало вверх-вниз. И атмосферное и внутричерепное. Постоянная непостоянность. Скорей бы уж, что ли, гроза…

Чапа сидел на ящике и чесал языком с корреспонденткой. Он знал – несмотря на то, что её оператор уже три дня сидит в подвале, эта сучка все равно наверняка его пишет. Методу от этого ему подсказал Бонда. Надо было постоянно говорить много неудобоваримого для прессы – матюки, пошлости, скабрезности, отсылки к внешнему виду и пусть даже не совершённым никогда поступкам интервьюера. Главное, потом ей придется резать текст, а это, как ни крути, будет заметно.

Может, конечно, и ерунда это всё, но Чапе понравилось. Потрындеть он любил, а с накрашенными шпионками – тем более. В том, что занесло их сюда не просто так, он был уверен. Во всяком случае, оператор уже всё слил и сейчас валялся запертым… в степени крайнего алкогольного опьянения. Признание зафиксировали. Его аппаратуру вчера увез Ходырев. В стальном ящике. Сказал, что техника – стандарт, с другими они сейчас, похоже, уже и не ходят. Раньше б кунг понадобился, а сейчас всего-то два чемодана. Да ещё и по назначению работает. Как камера… И, хотя особых секретов здесь не было, Бонда не торопился отпускать эту группу.

Девку же, похоже, использовали втёмную. Но Бонда допускал, что она тоже… не мать Тереза. Нормально обыскать ее всё равно было некому. Да и чревато. Чапа предложил свои услуги, надеясь на допуск к телу при известных обстоятельствах. Таких желающих, впрочем, нашлось бы с полсотни, включая старпёров и молодняк, но навыки опера имелись далеко не у каждого.

Впрочем, на успех не надеялся и сам Чапа. А время шло, морду лица следовало соблюдать, и потому снятое на обычный фотоаппарат видео ушло в сеть. Одно – с распевающим похабные песни оператором, второе – с мирно беседующими корреспонденткой… и товарищами в балаклавах и чёрных очках… на фоне пресловутого моста и плотины.

– Как тебя по батюшке-то, Регина? Вадимовна? Да-а, отчество у тебя, конечно, не очень. Папку конечно не выбирают, но Вадимовна! Вадим. Что за имя?! В – ад – им, в ад! Им… всем!

Вообще слышится, как Вводимовна. И сразу не по себе. Вводим и выводим, блин! Хуже только Олеговна. Крикнешь: «Олеговна!» А эхо тебе: «Говна, говна, на-на, а-а…»! А твой клоун уже достал всех, его по ходу давно прокапывать пора, алкоголика! Аж завидно! У нас сухой закон, а он, сука, дорвался! Вчера упал нахрен, поссать видно пошел и навернулся. На косяк. Неудачно. Да не дергайся ты, мы сами за вас беспокоимся. Захуячат вас тут залпом, а на нас свалят. Скажут, изнасиловали Регинку и на клочки порвали. Знаешь, как мне обидно будет? Обидней всего, когда не за что виноватят. Может, тряхнем молодостью, ты ж поди на клубах выросла? Ты без комплексов. Я тоже. Мы идеально подходим друг другу. Пойдем, проверим? Да шучу я, сиди уже, я так… без умысла. У меня тут… хватает персонала. Правда я им только мозги трахаю, это, наверное, не считается? Тем более я не такой, я только женщин люблю! У нас не как у вас! Броня приедет, ты уедешь, а я скучать буду. Плакать буду. А платочка нет! Не подаришь? Любую тряпочку с себя… А я тебе такое интервью дам, тебе сразу премию дадут! И в Монреаль отправят спецкором. Подальше отсюда. Между прочим, американцам их девушки, когда провожают, не платочки дарят… А знаешь что? Знаешь? Прямо с себя снимают и бросают…

У тебя мужик-то есть, или ты не по этому делу? Как зовут-то? Сережа? Ха! Не повезло тебе – Сергей, тоже так себе имя. Серый гей. Прикинь отчество – Мария Серая Геевна, Регина Вводимовна. Ха-ха-ха! Бросай его нахер. Никогда не поздно изменить судьбу. У меня знакомая была Елена. Потом в сорок лет поменяла имя на Лена. Но фамилию девичью татарскую не взяла. Оставила от второго мужа. Шильник. ИП Шильник. Ха-ха-ха! Третий муж был Коля Вагин. Помер давно. Его позывные она тоже не захотела. А зря. С юмором у нее все было нормально. С хваткой тоже. Сейчас всяко… где-нибудь в Таиланде пузо греет. Или пупок стирает. Ха-ха-ха!

Эй, боец, сюда иди! Принеси нам с тётей водички, пожалуйста! Так вот и живем, Вводимовна! Моемся нормально раз в пятилетку! Чувствуешь, как от меня вкусно пахнет? Это мужиком пахнет! Не серым геем. Так где, ты говоришь, ваша машина осталась, а то мы её что-то всё никак не найдём?

– И где же вы таких слов-то понахватались, а?

– Так у него и понахватались. Прилипает. Он тот еще… балаболка. Дед Щукарь недозрелый! И наглый иногда такой… Представляете, последние два сеанса вообще… бабу просит! Простите, женщину.

– Так у него же есть какая-то подружка? Старцева. Кстати, не затягивайте по ней, тётка там у вас, не тётка! Решайте вопрос. Мы подключимся, если не можете там у себя.

– Решаем. А про Старцеву я ему так и сказал. Но он уточнил: «Бабу. А не тургеневскую девушку. Для физиологических, то есть плотских утех растущего организма». В большом городе он, мол, эту проблему решил бы за сутки, но… поскольку он товарищ, по известным причинам, невыездной, просит помочь. В качестве алаверды обещал вспомнить про какую-то станцию слежения рядом с каким-то Чернобылем. Кажется, про Дугу…