Может с Эдом поговорить? Узнать, что между ними произошло? Врать он не станет. Эдд всегда был добр ко мне. Он хороший парень.

Также, не давал покоя еще один убийственный факт. Почему Мэт уволил меня с работы и сказал, что теперь я его проблема. Причем объявил эту новость всему магазину!

Дурак! Поставил в неловкое положение, намекнув, будто я его собственность и моё мнение, на это счёт, не интересно.

Оххх… Как же я злюсь!!!! Думала все закончилось! Думала этот человек действительно изменился! Ну как обычно, везёт на мудаков.

Достаю телефон и набираю Эдда. Долго никто не отвечает. Три попытки дозвонится завершились неудачей. А на четвертый раз — услышала ''что абонент не доступен''. Меня явно добавили в игнор.

Ладно, постараюсь забыть о проблемах, иначе вернусь в прежнее состояние.

Только ведь получилось выкарабкаться из бесконечной пропасти, но кажется опять оступаюсь, срываюсь, лечу в обратном направлении, и больно ударяюсь.

Как же всё достало. Ну может есть хоть какая-нибудь причина, объясняющая поступки Мэта? Хотя бы его причастность к избиению Эдда?

На счёт работы, тут итак все ясно. Меня лишили собственного мнения.

И это… до боли обидно.

* * *

Захожу домой. Настроение — ниже плинтуса, в голове — полный шлак.

Что делать дальше? Вернуться к Мэту или собрать всё необходимое и свалить к чертям собачьим? Не известно, что меня ожидает в будущем.

Может это человек не тот, кем кажется на самом-то деле, может он снова умело претворяется? Может я для него… всего лишь чувство вины?

Бесконечный поток мыслей прерывает настойчивый стук в дверь.

Открываю скрипучую дверь.

На пороге вижу запыхавшегося Мэта.

— Эмми! Слава Богу ты тут! — набрасывается и заключает в крепкие объятия.

Моментально злость сменяется радостью.

Божееее! Какая же я странная! Злюсь, бешусь, но все равно люблю…

— Мэт… Я же отправляла сообщение, что отлучусь на прогулку, заодно и домой загляну, — таю как сахар в крутом кипятке, находясь в теплых объятиях этого загадочного мужчины.

— Знаю, поэтому и рванул сразу сюда. С тобой все хорошо? Ничего не болит? — голос Мэта звучит весьма тревожно.

— Нет, — мило улыбаюсь, — Всё хорошо.

— Никогда больше так не поступай, я до смерти распереживался, — кажется, меня сейчас раздавят в неуправляемых обнимашках.

— Перестань. Надоело сидеть взаперти, хоть и в прекрасной заперти, с большим чудесным бассейном и очаровательным садом. Просто захотелось развеяться.

Может не стоит так старательно оправдываться? Вообще не понятно, если честно, кто я для Мэта. Ведь он не предлагал официально начать встречаться? А в последние две недели — заметно отстранился.

Эшли! Спустись с небес, дорогая! Не поддавайся его соблазнительному телу, его упоительным губам, его лестным речам. Возможно, этот человек продолжает вести опасную игру.

Внезапным, настойчивым движением, отталкиваю твердую ароматную грудь и серьёзным взглядом прожигаю Мэта с головы до ног, а затем, резко выкрикиваю:

— Мэт! Что между нами происходит? Любишь ли ты меня на самом деле???

Мужчина явно не ожидал такого поведения с моей стороны. В ответ нахмурился, глубоко вздохнул и… снова стиснул в объятиях:

— Глупышка… Ты чего злишься? Я люблю свою малышку на столько сильно, что пожертвую всем ради моего ангела, даже собственной жизнью…

Божечки! Эти слова… Прозвучали настолько искренне.

Не заметила, как руки снова обхватили его идеальное тело.

— Тогда почему избегаешь, уже как две недели?

— Хмм… Правда хочешь об этом поговорить? Я бы честно не хотел. Не хочу тебе врать, но и не хочу, чтобы ты волновалась, — мужчина ласково погладил мои распущенные волосы своими мягкими ладонями. От нежных прикосновений я моментально почувствовала приятные спазмы внизу живота, словно там стая мотыльков поселилась.

— Скажи, пожалуйста… — умоляюще прошептала, пытаясь не поддаваться чувствам.

Прямо сейчас я намереваюсь задать самые волнующие вопросы, поэтому должна быть серьёзной. Но эти бабочки… Чертовски отвлекают!

— Так и быть, но без подробностей. На работе жуткие проблемы… Моего дядю… — Мэт прервался и сглотнул подступивший к горлу ком отчаяния.

Его звонкий голос мгновенно заледенел, а руки нервно задрожали на моей спине, — Мой дядя смертельно болен. И боюсь, скоро его не станет.