Полагаю, ни одного из таковых он не нашел, поскольку ни об одном факте самопожертвования мне ничего доподлинно не известно.

Особенность, и я бы даже сказал - парадоксальность советского мышления продемонстрирована Станиславом Куняевым с завидной честностью и добросовестностью. Где-то ранее я уже говорил об этом добром качестве его души - если и утаит что-то, то потом непременно откроет...

Я же имею в виду 91-й год - историю с ГКЧП. Вот как оценивает С.Куняев предпринятую попытку предотвращения коммунистического развала.

"Это была попытка спасти Союз от хаоса, анархии, развала. А если смотреть глубже - то произошло столкновение двух сил в высшем эшелоне власти - национал-государственников с космополитической, компрадорской кастой".

И еще:

"...если бы мне предложили подписать "Слово к народу", считающееся идеологическим обеспечением действий ГКЧП, я несомненно подписал бы его..."

Таковы слова. Но вот, получив информацию о событиях в Москве, С.Куняев "мчится" в столицу!

"После Малоярославца вклинился в танковую колонну... Я махал рукой из машины танкистам... На душе было и радостно (неужели кончается горбачевское гнилое время?!) и тревожно... Зачем такая громада стальных чудовищ?"

И радостно и тревожно? Да ради "конца гнилого горбачевского времени" и ради спасения Союза от анархии и т.д. чем больше танков, тем лучше- или не так?

Наконец Станислав Куняев, всей душой жаждущий "конца горбачевского времени", домчался до Союза писателей, где, между прочим, большинство, как и он сам, коммунисты. По крайней мере, вчерашние еще. Появляется некто Сергей Бобков, молодой поэт и сын того самого Филиппа Денисовича Бобкова - правой руки любимца партии Андропова.

"...поэт Сергей Бобков... потребовал, чтобы писательская верхушка поддержала ГКЧП..."

То есть что? То есть помогла прикончить "гнилое горбачевское время" и спасти СССР от анархии?

И далее прелюбопытнейшее сообщение мемуариста:

"Тем не менее... умудренные жизнью секретари Большого Союза... не клюнули на провокацию Бобкова-младшего. Опытные функционеры... нашли выход из щекотливого положения. Они заявили эмиссару Янаева, что ситуация с ГКЧП еще не ясна и надо какое-то время подождать, присмотреться к событиям, словом, не торопиться..."

Не торопиться избавляться от "гнилого горбачевского времени", не торопиться "спасать Союз"?

Станислав Куняев не просто удовлетворен "мудростью Большого Союза", но и ни в чем неповинного Сергея Бобкова "буквально размазывает" по паркету... Ни об одном из своих идейных врагов С.Куняев не высказывается с таким прямо-таки физиологическим отвращением, как о человеке, призвавшем "Большой Совет Союза писателей" к соответствию слова и дела. С.Куняев обнаруживает в нем, в посланце спасателей советского государства, "все признаки физического вырождения" - "узкогрудость, мутноглазость"... (Я знаком с Сергеем Бобковым. Не атлет, но и не дохляк...) "Троянский жеребенок" (С.К.) своего не добился. Писатели-коммунисты, "опытные функционеры" остались в своих кабинетах выжидать исхода событий. Не поддались на провокацию!

Провокация! Любимейшее словцо советского интеллигента. Что левого, что правого. Когда Владимир Осипов пришел в конце 60-х с первым номером журнала "Вече", где не было даже намека на "антисоветчину", к лидеру официальных русских патриотов даже не за помощью - всего лишь за советом и сочувствием, - "Провокация! немедленно прекратить!" - такова была реакция русского интеллектуала. А как же! Ведь могут перекрыть воздух! Сократить тиражи! Хуже того - оргвыводы! И тогда что?

Как это у Юлия Кима...

И режут нам статьи и книги,

И затыкают всякий рот,

Едва какой-нибудь задрыге

Взбредет взойти на эшафот...

С.Куняев:

"...С русскими диссидентами нас разделяло то, что мы ни при каком развитии событий не могли и помыслить о том, что можем уйти в эмиграцию и покинуть нашу страну. Мы не могли, живя в СССР, позволить себе каприза печататься за границей... это резко отделяло нас от "русской национальной диссидентуры"".

"Пути "подполья", по которым шли журнал "Вече" или ВСХСОН, казались нам сектантскими и в той или иной степени объективно смыкавшимися с путями правозащитных организаций..."

Здесь все неточно и все лукаво. Разве мы с Осиповым помышляли об эмиграции, разве свой журнал Осипов делал в "подполье"?

О ВСХСОН С.Куняев в те времена и не слыхивал и не подозревал о существовании Евгения Вагина, которого бранит теперь за эмиграцию задним числом - ибо "передним", то есть в начале перестройки, Вагин был с любовью принимаем в журнале "Наш современник".