Эрик поежился. Наверняка при Тобби был артефакт Дарунга, который законсервировал тело в момент смерти. Дарунга, конечно, дорогая штука, но не для бывшего министра инквизиции.

— Вы ведь заранее подготовились, — понимающе усмехнулся Альберт. Тобби угрюмо кивнул.

— За это нужно благодарить Брюн, — произнес он, и на мгновение его тяжелый темный взгляд смягчился. — Знающая предсказала мне, что я вознесусь высоко и разобьюсь о скалы, а это могло означать только казнь. Я обдумал эту информацию и решил слегка поменять свои планы. Поменять, но не отменить.

— Расскажите нам, — потребовал Эрик. — Мы все имеем право знать, что вы задумали.

Над столом воцарилось молчание. Тобби задумчиво играл ножом, и Эрик невольно обрадовался тому, что мягким столовым серебром вряд ли можно нанести увечья. Хотя кто его знает, на что еще способен Тобби. Говорили же о нем, что он хранил кусочки кожи и волос убитых ведьм — значит, безумен до краешка.

— Я хочу отомстить за жену и ребенка, — наконец, произнес Тобби, и чувство, которое прозвучало в его голосе, было глубже печали и горя. Именно оно руководило всеми действиями бывшего министра. — Их убили по приказу королевы Аврении, которой нужен был цепной пес в моем лице. Чудовище, способное только убивать по распоряжению хаомийской короны…

Он прикрыл глаза ладонью, и Эрику вдруг с ужасом подумалось, что Тобби плачет. Почему-то это напугало его больше маленького лезвия, которое недавно срезало амулет с его шеи.

Эрик понимал это желание отквитаться. Он и сам бы поступал точно так же, если бы что-то случилось с Альбертом или Брюн. Это было правильным.

— Я решил, что отниму у нее все, — продолжал Тобби, сумев совладать с волнением. — Но сделаю это так же, как и Аврения: руками судьбы. Ведь такое случается, взорвался артефакт в самобеглом экипаже. Несчастный случай. Вот и я заготовил для королевы такие же несчастные случаи. Кару Божью.

— Сошедший с ума принц, — подала голос Брюн. Тобби покосился в ее сторону и ответил:

— Да. Для начала. Когда у сына и наследника воспаление мозговой оболочки, поневоле начнешь задумываться, что Господь наказывает. А там и ее высочество Марселлин… — Тобби усмехнулся, и Эрик ощутил, как по спине ползет ледяная капля пота.

— Они же ни в чем не виноваты, — Брюн смотрела на Тобби с ужасом и надеждой. «Бедная девочка», — вдруг подумал Эрик, не то о Брюн, не то о принцессе Марселлин.

— Аурика была виновата только в том, что вышла за меня замуж, — голос Тобби дрогнул. — Она была лучшей из всех, кого я знал. А ее убили просто для того, чтоб меня ничто не отвлекало от работы. Чтоб я не отказывался делать то, что велено. И Аврения была довольна… какое-то время.

Он умолк и принялся задумчиво крутить в руках салфетку. Некоторое время все молчали, потом Альберт, который во время разговора спокойно ел, отодвинул тарелку и произнес:

— Значит, собираетесь уничтожить эту ветвь династии. И что потом? Кто сядет на трон?

Тобби посмотрел на него с плохо скрываемым раздражением, словно у него внезапно заболели зубы.

— Видит Господь, мне это безразлично. Трон вряд ли будет долго пустовать.

Альберт покрутил в пальцах вилку, и Эрик вдруг подумал, что ни разу не видел брата таким. Знакомый Альберт, младший, выпестованный, любимый, о котором надо было заботиться, исчез бесследно, и Эрик не знал, радоваться этому или нет.

— Что, если Аврения не имеет к этому отношения? — предположил Альберт. — Что, если кто-то расчищает дорожку к трону вашими руками? Ясное дело, за смерть любимой жены и ребенка вы голову свернете тому, кто это сделал. И в задницу засунете. А потом уйдете в сторонку, сядете на скамеечку и больше никогда и ни во что не вмешаетесь… знаете, почему? Потому что вас уберут очень-очень быстро.

Альберт сделал паузу и добавил:

— Вы опасны, Дерек. Аврения радуется, что вы мертвы, но парадоксально: ее и наследников некому защитить, кроме вас.

Эрик вдруг услышал, как снаружи, в саду, щелкают ножницы садовника, который старательно подравнивает кусты — настолько тихо стало в столовой.

— Я не думал об этом, — признался Тобби. Бросил быстрый взгляд на Брюн, словно нуждался в ее поддержке, и отвел глаза. Альберт ослепительно улыбнулся, и как-то вдруг стало ясно, что здесь и сейчас именно он является хозяином положения.

— Подумайте, — предложил он. — Видите ли, Дерек, в определенной степени вы сейчас мой заложник и не покинете Геренхаус без моего согласия. Вы, конечно, можете перебить всех нас, но я в любом случае подам сигнал коллегам, и вас возьмут очень быстро.

На бледном лице Тобби впервые за все время их знакомства появилось нечто, отдаленно похожее на удивление. Он прищурился так, словно прикидывал, как именно поступить с Альбертом. Эрик невольно приготовился отражать удар, хотя прекрасно понимал, что не успеет этого сделать.