Тут было немного по-другому. Едва девушка провела пальцами по стене, как на ней остались следы. Что это? Она поднесла пальцы к лицу — их покрывало белое вещество, похожие на муку. А стена в том месте, где девушка случайно стерла это напыление, стала прозрачнее. И там, на той стороне…

Не веря своим глазам, Дженнет принялась двумя руками очищать стену, то и дело отряхивая ладони. Пыль или мука — такая же белая и густая — осыпалась хлопьями, забивалась в нос. Несколько раз девушка чихнула, поднимая ее целые тучи, но оттерла достаточно, чтобы на той стороне, за стеклом, увидеть…

Это был зал, стены, пол и потолок которого были выложены хрустальными плитками, преломлявшими свет на десятки тонких лучиков. В середине стояло широкое ложе, по углам которого высились четыре хрустальных столба, на вершинах которых горели четыре светильника. А на ложе, со скрещенными на груди руками, лежал Роланд. И лежал он слишком неподвижно, и был слишком бледен для того, чтобы это было просто сном.

— Нет…

Дженнет прикусила губу, озираясь по сторонам. Она очистила от пыли часть стены, но ни приметного камня, ни рычага, ни замочной скважины — ничего этого не было и в помине. Что же делать? И Айфе молчит…

В отчаянии девушка ударила кулаком по стене. Боль пронзила руку до кости, но показалось, что стекло чуть дрогнуло. Дженнет ударила еще раз. Было также больно, но в том месте на стекле, куда врезался ее кулак, показалась трещинка.

Разбить? Да, если это стекло, лед или даже слюда, его можно попытаться разбить. Дженнет замолотила кулаками по стеклу. Оно сопротивлялось долго, но постепенно показались трещинки. Они удлинялись, расползаясь сеткой. Руки болели. Девушка плакала от отчаяния и жалости к себе, но там, за стеклянной стеной, был Роланд. Он был так близко, и в то же время так далеко…

Стекло крошилось, острые осколки впивались в кулаки. Один вонзился так глубоко, что брызнула кровь. Дженнет вскрикнула от боли, но крик замер у нее на губах — там, куда упали капли, стена начала таять, превращаясь в самый обыкновенный, ничуть не страшный лед.

Превозмогая боль, девушка принялась доламывать стену, раздирая руки в кровь.

— Роланд! Роланд, я здесь!

Не слышит. Лежит неподвижно в окружении хрустальных светильников, словно мертвец.

— Открой глаза! Посмотри на меня! Роланд!

Куски льда отламывались с хрустом, сыпались под ноги. Руки девушки заледенели, пальцы теряли чувствительность, но зато кровь почти перестала сочиться из многочисленных порезов. Только из глубокой раны на ребре ладони продолжали падать капля за каплей. И алые пятна оставались на кусках льда.

Ударившись коленкой, порвав платье и рассадив об острый выступающий край локоть, Дженнет наконец протиснулась в грот.

Тут было так холодно, что ее босые ноги мигом замерзли на заледеневшем полу. Дыхание облачком пара повисло в воздухе. Дышать было больно, каждый вздох давался с трудом. Да, не зря Мэбилон звали Ледяной Королевой.

— Роланд! Я здесь! Я пришла!

Скользя, спотыкаясь на корке льда, которой был покрыт пол, Дженнет кинулась к ложу, на котором был распростерт мужчина. Упала ему на грудь…

И отшатнулась с криком.

Ее протянутые руки встретили пустоту. Ложе и распростертый на нем мужчина оказались иллюзией. Не удержав равновесия, Дженнет упала на пол.

— Нет, — прошептала Дженнет. — Я не верю. Этого просто не может быть! Она меня обманывает! Здесь все не такое, каким кажется.

— Ты права!

Девушка вздрогнула, услышав незнакомый голос. Обернулась — и оцепенела, увидев возникшую у самого пролома величественную фейри. Смуглая кожа ее казалась еще темнее на фоне роскошной волны белых волос, падавших на плечи и спину. Тонкая ткань окутывала ее стройный стан, изящно драпируясь в складки и оставляя открытыми покатые плечи, тонкие руки и соблазнительно оголенную ножку. Даже сейчас королева Мэбилон была прекрасна и опасна. Ее лиловые глаза загадочно мерцали. Она улыбалась в лицо замершей от неожиданности Дженнет.

— Я так и знала, что тебя здесь отыщу, — пропела она нежным музыкальным голосом. — Ты все-таки пришла, не устояла…

— Я пришла за своим женихом, — промолвила девушка, поднимаясь на ноги. Ей было так страшно, что она боялась смотреть в лицо королеве фей, но не было сил отвести взгляд от ее лица.

— За кем?

— За Роландом, — звук собственного голоса придал смелости. — Мы любили друг друга и собирались обвенчаться! Но ты явилась и все разрушила.

Мэбилон расхохоталась. Смех ее серебряными колокольчиками раскатился в холодном воздухе.