Шрифт:
– А если она не пойдет на мировую?
– Значит, будем через войну. На то я вам деньги плачу. Подымайте все свои связи и убыстряйте процесс.
– Извините… А вы не торопитесь с решением? Может, еще все наладится.
– Все может еще только хуже разладиться. Решение принято, и хода назад нет, – твердо сказал Игорь. – Эта женщина должна уйти из моей жизни – уйти навсегда и как можно быстрее. Встречаться и говорить с ней я не желаю. Я уже наслушался. И насмотрелся. Если она хочет что-то сказать – выслушайте ее. И… можете мне не передавать.
Жду от вас максимально быстрого результата…
– Игорь, так нельзя. Это случайность. Это минутное увлечение. Так получилось. Я не хотела.
– Сучка не захочет – кобель не вскочит. Знаешь такую пословицу? И знаешь, кто в этой пословице сучка?
– Пойми, последнее время наши отношения были… трудными. Ты все время на работе, приходишь выжатый…
– Я выжимаюсь, зарабатывая деньги. Нам с тобой. И матери твоей…
– Я понимаю…
– А я нет! У тебя все есть, тебе ни в чем не отказывали. Что тебе еще было нужно?
– Отношений. С тобой.
– А с ним?
– Это было один раз. Всего один. И больше не повторится.
– Один? Хотелось бы верить. Очень хотелось. Но не получается! Потому что… Потому что не хочется быть доверчивым идиотом.
– Здравствуйте, Виктор Григорьевич.
– А… сосед. Давненько вас… давненько. Что-то случилось?
– Нет, я просто соль попросить. Надумал яичницу приготовить, хватился – соли нет. Не выручите?
– Конечно… Вы заходите, заходите, не дело через порог говорить. Я сейчас. – Пошел, шаркая тапочками, за солонкой. Принес. Протянул. – Какой-то вы смурной, Игорь. Прямо смотреть больно.
– Что?
– Я говорю: у вас что-то случилось?
– Нет. То есть… да. Виктор Григорьевич, можно вам один вопрос задать? Мы соседи, можно сказать, приятели…
– Ну, да, так сказать, дружим семьями. Слушаю вас.
– Скажите… Моя жена… Вы не замечали…
– Что?
– К ней никто не захаживал?
Виктор Григорьевич перестал улыбаться. Заморгал растерянно.
– Однако у вас и вопросики! Я даже не знаю, как ответить.
– Поймите, это очень важно для меня. Очень! Я застал её… Я понимаю, что это вас не касается, что это семейные разборки. Но тем не менее. Я должен понимать, должен знать, случайность это или… Я не хочу быть идиотом и не хочу ошибиться. Здесь очень много завязано. Прошу вас ответить честно. Это ровным счетом ни на что не повлияет. Но я должен знать. Понимать…
– Видите ли… Я не хочу лезть в чужие семейные дрязги, это всегда так запутанно, так сложно. А ты потом, когда все между супругами устаканится, выглядишь чуть ли не главным виновником всех их бед. Так сказать, становишься в чужом пиру похмельем.
– Значит, захаживал.
– Почему вы это решили? Я не утверждал…
– Потому, что в другом случае вы бы просто сказали «нет». А у вас все сложно, трудно и неоднозначно. Так что – это ответ.
– Я вам ничего не говорил.
– Вы всё сказали, спасибо.
– Коли так… чего же скрывать далее. Вы правильно догадались. Сами. Был тут один юноша. Вернее – бывал, потому что неоднократно. Кудрявый такой. С ракетками. Захаживал. Что они делали, я не знаю. Врать и выдумывать не буду. Но был он у вас долго.
– Когда?
– Точно не скажу. Не запоминал, знаете… Но один раз, когда вы уезжали. Когда я вас в лифте с чемоданом встретил и вы сказали, что улетаете на неделю… Извините. И вот что – давайте зайдем ко мне, кофейку выпьем. С ромом. А то я гляжу, на вас лица нет. Вашего. А его терять нельзя. Ни при каких обстоятельствах! Да оставьте вы эту соль, успеется еще…
Крови уже не было. Только царапины. Через все лицо, довольно молодое и приятное.
Доковыляла. Встала над ним немым укором. Это пока – немым. Смотрит злобно. Еще более злобно, чем там, на дороге, потому что рассмотрела свое лицо в зеркале в туалете. И еще заметила порванную юбку.
– Любуетесь? На дело своих рук?
Что тут можно ответить? Можно только промолчать. Ну не говорить же ей, что еще неизвестно кто! Вот когда приедет ДПС…