— Кир, это не ты! — взмолилась я. — Не поддавайся, только тебе решать, кто ты. Борись!

На миг в затуманенном зверином взоре блеснула растерянность, оборотень замер, ошарашенно глядя на меня. Черты снова принялись меняться, разглаживаться, втягивалась назад звериная пасть.

— Ася? — Кирилл непонимающе моргал, глядя на меня. — Что стряслось?

Разделочная доска с грохотом опустилась Кириллу на голову, прервав дальнейшее прояснение ситуации. Кирилл закатил глаза и бесчувственно повалился на меня, грозя окончательно придушить своим немалым весом.

— И зачем ты это сделал? — прохрипела я, выбираясь из-под бесчувственного тела. — Он же в себя пришел.

— Я рефлекторно, — Федя стыдливо спрятал доску за спину, словно его полупрозрачное тело могло ее загородить. — Вдруг бы он опять перекинулся.

— Так ты решил ему череп проломить? — рыкнул домовой. — Думаешь, с мозгами набекрень он спокойнее станет?

— Да что ему сделается? — возмутился призрак. — У оборотней усиленная регенерация. У него и шишки не останется!

— Федя прав, — вздохнула я. — Спасибо тебе. Давайте его в кровать перетащим.

— Ну не расстраивайся так, — преувеличенно бодро возопила я. — Лиза Рудика через день треплет!!

— Она этого тоже не помнит? — с горькой усмешкой уточнил мужчина.

— Кир, вины твоей в этом нет. Лиза же предупреждала, — вздохнула я, поглаживая Кира по руке.

— Я это понимаю, — сдавленно отозвался Кирилл. — Как и то, что чуть тебя не убил.

— Так не убил же, — весело взвизгнула, несмотря на старание вышло истерично.

Мы уже час сидели с Киром на кухне, распивая остывающий чай. За окном уже алел горизонт, но сна ни в одном глазу не было. Федя и Сема топтались в комнате, боясь входить. Соседи, слава Богу, не приходили, привыкли, видать, к тому, что в моей квартире шумы непонятные в мое отсутствие. Все-таки репутация у меня была. Хилая, но и то хлеб.

— Ты еще начни говорить, что это не моя вина, — невесело усмехнулся оборотень.

Я нервно передернула плечами. Видение тени в дверном проеме снова встало перед глазами. А что, если это было не игрой света? Что, если за Киром тоже начали охоту?

— Такой вариант тоже возможен, — вздохнула я. — Увы, избранным редко удается вести свою жизнь без боя.

Кирилл вопросительно изогнул бровь, продолжая молча сверлить меня взглядом. Что же, я до последнего надеялась на чудо.

— В каждом из нас, и не важно, человек или нелюдь, во всех нас живет что-нибудь темное, злое, запретное. В одном оно спит постоянно, в другом просыпается, но его снова заставляют замолчать, а вот третий полностью поддается власти своих демонов. В каждой душе есть червоточина. И эту червоточину можно как сократить до размеров точки, так и расширить, заполнив ею всю душу.

— Ась, это ты мне сейчас теологическую лекцию читать будешь? — хмыкнул Кир. — Про ангелов и демонов, искушающих людей?

— А это тот мир, в котором мы живем, — пожала я плечами. — И увы, Кирюсь, такие, как ты и я, более привлекательны, чем простые люди.

— Война добра и зла?

— Эта война началась задолго до нашего появления и не закончится, пока существует мир, — пробубнила я известные с детства слова. — Битвы день за днем протекают на глазах у простых людей, за каждую жизнь, каждую душу. Каждый сам борется за себя, а когда сил не хватает, приходит на помощь инквизиция.

— Так они не только пироманы, но и армия спасения? — картинно всплеснул руками Кир. Все же мы оба спасаемся от стресса юмором.

— Каждый спасенный — это наша победа, каждый потерянный — новобранец в армии противника, — развела я руками. — И этот бой никогда не прекратится, и только от каждого из нас зависит, чьи лавы получат пополнение. Ты не задумывался, откуда берутся домовые, ангелы-хранители и прочие обережные силы?

— Я думал, они как-то так сами по себе являются, — почесал макушку Кирилл. — Вот есть человек, есть и ангел хранитель.

— Ну с домовыми тоже так, если в доме долго живет один род, то домовой зарождается как астральный отпечаток этого рода. Эгрегор. Но может и блудный дух, наделенный определенными качествами, получить второй шанс не в мире живых, а как их помощник.

— Да уж, значит, и наоборот тоже так?

— Да, злые духи тоже были людьми. Многие колдуны воплощаются вновь в самых вредных и злых сущностях.

— Теперь ясно, зачем им переманивать к себе людей.

— Да, этакий рекрутский филиал с отправкой прямиком в ад.

— А ты вроде партизанского движения.

— Скорее спецназ, — хохотнула я. — Хотя все люди, кто борется с тьмой в себе, все мы кирпичики в стене, отделяющей наш мир от зла.

Кир пристально разглядывал мое лицо. Мы молчали, обдумывая происходящее. Я боялась говорить оборотню то, что уже давно понимала. Страшно это, ведь я знаю, что будет дальше, а он — нет.

— Ася, кем ты была в инквизиции? — тихо спросил Кир.

— Консультантом по теням, — хрипло призналась я.

— По кому? — Кир нахмурился, — По демонам?