Через некоторое время притащился полный мужчина с морщинистым лицом. Он держал подмышкой бутыль с кислородом. На носу у него было приспособление с трубкой, подсоединенной к бутыли. Текс обратился к Брайсу напрямую:

– Смотри, сынок. Это - Милтон Уоллер. Он не пропустил еще ни одну харч-вечеринку. Обычно приезжает на своей коляске, но, похоже, сегодня, он выглядит бодрячком. Понимаешь, Милтон много лет проработал на угольных шахтах в Бетеле, и заработал "черные легкие" (пневмокониоз шахтеров - прим. пер.).
– Затем он крикнул: - Готовься к харчу с песочком, Карли Энн!
– А потом обратился к старику: - Давай, Милт!
– Подари даме прелесть!

Брайс отвернулся на секунду позже, и успел увидеть, как черная флегма в виде толстой нити сперва свесилась с губ мужчины, а затем плюхнулась прямиком в рот Карли. Та поморщилась, какое-то время колебалась, удерживая ее во рту, затем крепко зажмурилась и...

гульк

... все проглотила.

В тупом отчаянии Брайс смотрел, как Оги и Кларк пошли на очередной круг, и, сделав дело, снова ударили по рукам. Потом Брайс заметил в очереди какую-то женщину, потасканного вида блондинку в привычном наряде из обрезанных шорт и топика. Она сплюнула Карли в рот довольно крупный харч и сказала:

– Как тебе вкус, сучка?!

Карли проглотила, и ее лицо исказилось яростью.

– Эй, это же не харч!

– Ты права, тварь, - усмехнулась блондинка.
– Это - молофья твоего дружка, которому я только что отсосала. Это тебе за то, что трахалась с моим мужем!
– затем она шлепнула Карли по голове.

– Я убью тебя, ей-богу!
– завизжала Карли.
– Убью нахрен!

Она снова собиралась, было встать, но Текс напомнил ей:

– Не надо, Карли. Встанешь - проиграешь. Досадно будет, если окажется, что ты глотала все эти харчки напрасно, не так ли?

– БЛИН! Тебе капец будет, когда я встану, грязная шлюха!
– заорала Карли. Обуреваемая жаждой мщения, она запрокинула голову назад.
– Давайте уже! Парни, можете харкать быстрее? В жизни не видела толпу таких сухоротых педиков!

Будь Карли чуть умнее, она бы воздержалась от последней фразы, поскольку та лишь простимулировала стоящих в очереди откашливаться еще усерднее и убедительней. Также некоторые мужчины, вместо того, чтобы отхаркивать, прикладывали большой палец к одной ноздре, и выдували чистую слизь из другой, прямиком в рот бедной Карли. Проглотив несколько раз, она рявкнула Тексу:

– Эй, это нечестно! Должен быть харч!

– Хватит ныть, девочка, - пожурил ее Текс.
– Харч, сопли, все это - одно и то же. Странно, что ты воспринимаешь свое участие здесь, как нечто должное. Не у каждой девки есть возможность заработать такие легкие деньги. Если тебе не нравится...
– Текс пожал плечами, - можешь признать поражение, и пусть выигрыш достанется Доре.

– Да, сдавайся, сосалка!
– Дора издала хриплый смешок.
– Сдавайся, как ты всегда делаешь в своей жалкой, соплежуйской, блядской жизни!

– Ты прыгала на половине бэктаунских членов, паршивая сучка, так что не строй из себя святошу!

Дора хохотнула.

– Я трахалась с теми, у которых хватило ума не "кидать палку" в твою гнойную, зассанную "дырку"!

Лицо у Карли Энн покраснело.

– Когда я отмудохаю ту шлюху, могу расплющить и твою мерзкую рожу!

– Что ж, может, я и испугалась бы до усрачки, если б думала, что ты будешь сидеть с разинутым ртом до победного конца, но не похоже, что мне здесь что-то угрожает!

Карли Энн открыла рот, чтобы сказать что-то, но осознала, что это лишь сыграет Доре на руку. Вместо этого она запрокинула голову назад, заорала:

– Давайте!
– и снова широко разинула рот, приготовившись к очередной порции мокроты.

Отсчет продолжался:

– Шестьдесят шесть!

Хрррр-КХА!

– Шестьдесят семь!

Хрррр-КХА!

– Шестьдесят восемь!

Хрррр-КХА!

Брайс побрел к все еще стоящим в очереди Оги и Кларку.

– Я ухожу. Это выше моих сил.

– Где твое милосердие, Брайс?
– сказал Оги с бесстрастным лицом.

– Милосердие?

– Ага. Мы даем этим бедным, подвергающимся дискриминации женщинам шанс выиграть немного денег в эти сложные для экономики времена.

– Вам, жлобам, должно быть стыдно за себя, - с отвращением произнес Брайс.

– Да, должно быть, - сказал Оги.

– Но нам не стыдно!
– закончил за него Кларк. Снова раздался гиений смех.

Брайс бросил Оги ключи.

– Я возвращаюсь в отель пешком. А вы, два примерных горожанина, пока развлекайтесь.