— Такой спокойный, такой… И такая сволочь! Да ты не человек! Ты…— Карина размахнулась еще раз — левой рукой — и ударила его по лицу с другой стороны. Да уж! Помогает! И пусть он делает с ней все что хочет! Это уже неважно. Она размахнулась правой рукой, в третий раз… Рональд аккуратно поймал ее руку за запястье.

— Хватит, — спокойно сказал он.

Карину затрясло от бессилия, из глаз внезапно ручьем хлынули слезы. Она стояла перед ним и плакала. От бессилия вернуть Землю, от бессилия сделать так, чтобы все было хорошо, от невозможности вернуться на Коралию, понимать происходящее, от бессилия вырвать руку… Рональд взял ее за талию и усадил себе на колени.

Карина рыдала. Навзрыд, в полную силу, так, как не рыдала с самого детства. Погибшая Земля, смерть родителей и близких, новая жизнь на Коралии, шок пережитого, похищение из Союза, напряжение от сложной работы, сомнения и страхи, горечь обмана — все выходило со слезами, давно собравшимися в тучи у нее в душе. Все выливалось наружу и растворялось в его вселенском спокойствии. Он же мягко держал ее и укачивал, как обиженного ребенка, который слишком напуган, которому досталось больше, чем могут выдержать его детские силы.

Карина не знала, сколько прошло времени. Ей казалось, она никогда не перестанет плакать, что теперь, когда это было можно, слезы не остановятся, так и будут течь из ее сердца, из раненой души. Но постепенно, окутанная теплым бархатом его объятий, она начала успокаиваться, всхлипывая все реже и реже и не смея поднять голову от стыда.

Горячая рука скользнула ей на затылок. Рональд бережно запрокинул ее голову, и сквозь призму еще не высохших слез Карина погрузилась в черноту его личного, бездонного космоса. Космос приближался, окутывал, и без страха или боли она тонула в нем, ощущая неожиданное блаженство.

— Ты меня обманул... — пытаясь собрать остатки воли, разлетевшейся в клочья, прошептала она охрипшим от рыданий голосом.

— А ты меня, — ответил Рональд и начал ее целовать. Мир закрутился спиралью и схлопнулся в точку. И взорвался снова.

Неожиданно Карина, сошедшая с ума от горячего кружащего тепла, оказалась в воздухе. Он поднял ее на руки и понес в спальню, ни на мгновение, ни на секунду не отрываясь от нее, от ее губ, от ее шеи, от ее души. Как будто оторваться на мгновение означало расстаться навсегда.

***

Вспыхивали и гасли звезды. Рождались и гибли миры. Вселенная расширялась и сжималась одновременно, все в ней пело, играло в своем вечном великолепии. Они устремлялись друг к другу снова и снова, проникали друг в друга, растекались друг в друге, замирали в единстве, не сливаясь, но и не размыкая круг. Души расширялись до размеров Вселенной и сжимались в точку, танцевали и взлетали, парили и опускались на землю — в бесконечном единстве бытия, доступном, только когда они вместе.

Потом он неожиданно с легким смехом надел свой черный универсал, завернул ее в белое пушистое одеяло и отнес на корабль, припаркованный в саду. Уютно свернувшись в кресле и ощущая невероятный покой и блаженство, Карина заснула.

Разбудило ее легкое прикосновение к колену:

— Посмотри.

Она открыла глаза, и перед ней развернулся космос, незнакомый и странный. В огромном фронтальном окне сливались галактики. Две серебристые спирали, с розовыми и голубыми всполохами, закручиваясь, сливались в одну. Их хвосты извивались, видоизменялись, крутились, и два центра галактик, мерцая голубым светом, приближались друг к другу. А вокруг горели отдельные звездочки. Неожиданная вспышка пронзила взгляд, и звезда, огромная, занявшая почти четверть окна, взорвалась, раскидывая вокруг розовые, зеленые и серебряные искры. В следующее мгновение она сжалась, стянулась в небольшой белый шарик, он снова вспыхнул, и на его месте засияла серебряная звезда. А справа две галактики превратились в одну — лишь в самом центре два ядра еще не соединились и вели прекрасный танец, раскидывающий, словно мантию, звезды их общей двойной спирали. Все это происходило прямо сейчас, у нее перед глазами.

Рональд стоял перед окном и смотрел на этот динамичный, быстротечный космос.

— Что это? — изумленно прошептала Карина. Ничего красивее она в жизни не видела. И даже в мечтах не могла представить, что можно увидеть, как рождаются звезды и галактики.

Рональд протянул ей руку, помог обернуться в одеяло и подвел к окну.

— Один интересный мир, я люблю иногда бывать здесь. Иногда я здесь думаю, — ответил Рональд, легко обнимая ее плечи. — В этом мире другие свойства материи, здесь она менее плотная. Если подбирать сравнения, то все здесь прозрачное и невесомое. Поэтому процессы идут быстрее. Рождаются звезды и галактики, квазары превращаются в черные дыры, а сверхновые вспыхивают и затухают. Так что мы с тобой и наш корабль сейчас самые плотные тела в этом мире.

Карина залюбовалась, как прямо перед ней, в стороне от слившихся галактик, которые стали одной и теперь крутились и неслись сквозь пространство и время, родилась еще одна звезда, а с другой стороны засиял и потух яркий, зловещий, но прекрасный пульсар.

— А здесь есть жизнь? — спросила Карина.

— Жизни в привычной нам форме здесь нет. Но на самом деле — она вся, вся эта материя — живая. Если присмотреться, можно увидеть, что она живет по тем же законам, что и любая жизнь во Вселенной. Рождается, умирает, воскресает, видоизменяется.