Думать было некогда. Она просто замерзнет насмерть за час или меньше. Нужно хотя бы двигаться. Карина принялась поднимать и опускать ноги, приседать, крутить руками. Ветер пробирал до костей, но стало получше. Она делала зарядку долго —пока почти не перестала мерзнуть. Отдышалась, понимая, что, скорее всего, сейчас простудится — на морозе после физической нагрузки. Что холодный воздух обжигает легкие, ей светит воспаление… Хотя, какое воспаление, если речь идет о ее жизни.

«Рональд, Рональд, я здесь!» — забыв о гордости, она последовала ехидному совету Дракона. Может, они и верно истинная пара? Может быть, его душа услышит! Ведь ей самой никогда не выбраться отсюда! Затем молилась Богу, попутно исследуя аптечку леденеющими руками.

Так. Она должна найти что-то поддерживающее. Иначе не сможет двигаться, просто не хватит сил от голода и холода. И замерзнет быстрее. Карина всухую проглотила несколько энергетических препаратов. В горле засвербило, но она стерпела. И вдруг ее осенило… В заднем кармане аптечки должны быть таблетки, обеспечивающие организм питательными веществами на какое-то время и вроде бы… таблетка «сгущенной воды» и фляжка. И как она раньше не догадалась! Могла бы не мучиться от голода в плену у дракона!

Пока руки еще работали, она разломила таблетку на четыре части. Как только разведет ее, вода начнет замерзать, превратится в лед. А ей нужна жидкая и более-менее теплая… будем использовать постепенно. Четверть литра воды — чтобы запить таблетку с питательными веществами, и идти, идти куда-нибудь, двигаться…

Когда таблетка была проглочена, а мгновенно остывающая вода слегка обожгла горло, руки снова замерзли. Карина потерла их, взяла немного снега и потерла лицо — чтобы избежать обморожения.

Вздохнула поглубже и пошла, сгибаясь под порывами пронизывающего ветра. Двигаться, двигаться… У нее есть только одно тепло — то, что может сгенерировать ее тело при движении. Теперь это легче, питательных веществ ей хватит на сутки. Впрочем, Карина грустно усмехнулась про себя, скорее всего, она замерзнет раньше.

Руки она сложила вместе — просунула левую вдоль правой в рукав. Наклонила голову и быстро пошла. Молилась, прося Бога дать ей сил выжить… Или хотя бы умереть с достоинством, сохранив в душе любовь, добро… что-то светлое, что не сможет выжечь никакой дракон. Прощала того же дракона, вспоминала и прощала Артура — чтобы не уйти из жизни с остатками обид в душе. Или звала Рональда — даже не разумом, мысли разбегались, оставалось лишь ощущение дикого холода и необходимости двигаться, чтобы жить. Душой.

Хотя, может быть, на это дракон и рассчитывает? Что она достучится до своего антео через миры, он придет за ней — и дракон ударит из-за угла. При этой мысли перестала его звать.

Просто шла. Как могла. Сгибаясь от ветра.

Карина не знала, сколько это продолжалось. Но казалось, спустя вечность холода и боли, что он вызывал, она потеряла силы. А ветер усилился. Теперь ее просто сносило с ног. Налетел особенно сильный порыв, подхватил ее, пронес несколько метров, и она упала, инстинктивно подставила руки и проехалась ими по жестком насту, сдирая кожу. Встала и пошла снова. Еще один порыв оторвал ее от земли и ударил о наст. На этот раз обнаженная щека проехалась по льду, пронзила резкая боль, но тут же превратилась в холод… Встать Карина больше не смогла.

Если идти при таком ветре — умрет еще быстрее. А ведь буран усиливался, снежная взвесь превратилась в белую круговерть, стало плохо видно. Прикрыв ладонью глаза от хлопьев снега, Карина разглядела небольшой бугорок, что мог защитить от ветра. И, морщась от холода, когда приходилось касаться руками жесткого наста, поползла к нему.

Привалилась к бугорку — если сидеть, он скрывал ее целиком, и ветер почти не ощущался. Съежилась и приготовилась замерзнуть насмерть. Не хотелось сдаваться, но Карина понимала, что шансов почти не осталось. Терла себе руки и лицо снегом, чтобы согреться. Думала, что нужно бы закопаться в снег — так будет и теплее, и безопаснее. Но уже не могла двигаться. Холод сковал ее. И медленно, неуклонно отступал, превращаясь в странное тепло… Глаза сами собой закрывались.

А потом вдруг стало совсем хорошо. Она открыла глаза и увидела высокого Древнего, своего любимого, с неизменной полуулыбкой и теплом в черной бездне взгляда. Он с нежностью смотрел на нее, и одно это согревало. Он поднял ее на руки и поменял мир.

Она не поняла, где они оказались, но ее охватил бесконечный покой и радость... Все закончилось. Все хорошо. Он раздел ее, разделся сам и согревал своим телом, ставшим горячим, как печка. А она нежилась и наслаждалась этой близостью. Потом он горячо целовал ее, приговаривая ласковые слова, называл антеоли, гладил, и она отогревалась, таяла в этом немыслимом тепле.

Холодный ветер сделал круг — неожиданная турбулентность — и ледяной порыв ударил Карине в лицо. Она резко проснулась, открыла глаза — и тут же закрыла — снег летел прямо в глаза.

Нельзя спать, подумала она. Мозг ворочался медленно, но резкое пробуждение заставило ощутить опасность. Нельзя спать. Так и замерзают. Перестают ощущать холод... И больше не просыпаются. Становятся мамонтами в вечной мерзлоте.

Все это правда. И ее ждет эта участь, если Рональд не подоспеет. Или если она сама не поменяет мир...