— Вот поэтому! — глаза дракона полыхнули, он резко бросил Майриону картину – давнишнее видение его дочери. — Забери ее, уалеолеа!

— Это все ты! — резко бросил Майрион, рука сама собой потянулась за мечом — убить того, из-за кого его дочь в вечной опасности...

Но дракона уже не было.

Он пошел за ней, подумал Майрион, чтобы не найти, а чтобы лететь по мирам в бесплодной попытке найти принцессу.

***

Когда она вышла во двор — точно знала, что будет. И в жилах бродил азарт. Принцесса уалеолеа, что ж, посмотрим, на что ты способна!

Все ее слуги спали, тщательно усыпленные врагами. Разбудить одного из них и послать за подмогой в королевский дворец? Глупо, опасно... Скорее всего, этого от нее и ждут — гонца просто убьют по пути. Они хорошо все продумали. Да и зачем подвергать риску королевскую гвардию. Ведь то что будет — неизбежно. Она знала это давно и знает сейчас.

Асториан усмехалась, когда они выходили из тени. Множество темных фигур — высокие и крошечные, в длинных балахонах и дурацких остроконечных шляпах, в вооружении рыцарей, с посохами и мечами, с серьезными лицами и с неуверенными...

Их было не счесть. Она насчитала пятьдесят, когда ее взяли в кольцо, и первый из магов атаковал.

Асториан без труда отбила и его молнию, и множество огненных шаров, что полетели в нее...

А потом они плели сеть, чтоб обездвижить ее, а она со смехом разрубала ее мечом, пропитанным магией. Крутилась и отбивала силовые камни, летевшие со всех сторон. И даже запела, как пели в древности уалеолеа, шедшие в смертельную битву.

Семьдесят магов, чтобы убить одну принцессу уалеолеа! Высоко же они ее ценят! Нужно оправдать такое мнение!

Асториан смеялась, и фигуры магов одна за другой выбывали из строя, падали и больше не вставали, сраженные ее молниями, водяными струями или «звездами смерти».

...Но все же их было слишком много. А она одна. Без Аргоаха. «Вдвоем мы непобедимы», — думала Асториан и горько усмехалась. Одна. И уже начала уставать. Но бой она примет до самого конца.

«Аргоах! Знай, я любила тебя! Прости... Ты знаешь, ради чего я пошла на это! Аргоах!»

Слишком много, бесчисленно. Новые маги прибывали из тени и вставали на место павших, а молнии, что творили ее руки, становились слабее, разили не так метко.

Но все же у Асториан были еще и силы, и магия...

Спустя пять часов, когда звезды начали тухнуть в небе, ей захотелось лечь и отдохнуть. Но кольцо не разжималось. Проклятый орден крепко держал ее в зубах, не собираясь отпустить живой.

— Вы все умрете, убив меня! — крикнула им Асториан. — Если не Наблюдатели, то он придет по вашу душу! Вы еще можете остановиться и выжить!

— Посмотрим, принцесса! — злобно рассмеялся один из магов, и яркая серебряная молния, сотворенная объединенной силой многих десятков магов, ударила в нее.

«Аргоах!» — закричала Асториан сквозь миры, зная, что ей не отразить этот удар. Если бы только он был рядом... Вместе они непобедимы... «Аргоах!»

Она подняла руку, защищаясь, собрала всю силу, чтобы отбросить серебряную вспышку. Но та была неумолима. Прежде чем упасть на землю, она увидела серебристый всполох прямо перед глазами. Даже красиво, подумалось Асториан, — как пушистое облако серебра... Как взорвавшаяся звезда.

И огонь охватил ее.

Она горела долго. Сначала пламя выедало остатки магической защиты. Лишь потом добралось до тела. Асториан до последнего блокировала боль и только в конце сдалась ей... Но к тому моменту в ней, видимо, уже нечему было болеть. Она умирала, и знала это.

«Аргоах!»

Когда сгорели глаза, тьма сомкнулась над ней. Но она еще слышала победные крики врагов, и ощущала удары ног в ее догорающее тело...

И вдруг дикий рев и сильный, неумолимый вихрь подхватил ее.

«Ты все же пришел за мной, антео. Ты меня услышал...» — сказала она мысленно, ощущая уже душой, а не телом прохладу другого мира. И вздохнула, чувствуя его слезы — кто сказал, что драконы не плачут? — на иссушенной коже, а может, на оголившихся костях.

«Асториан...» — услышала она. Знала, что он говорит слова любви, ощущала его любовь и таяла в блаженстве перед смертью.

«Обрати это все во благо...» — повторила она, наконец собрав ускользающие мысли.

И рассыпалась пеплом.

Спустя десятую долю секунды она сверху увидела своего антео — смуглого, сильного на коленях возле горстки пепла. Он плакал — возможно, впервые в истории драконов. И звал ее. И она отвечала, что любит его и ждет, что он обратит это все во благо, и они снова будут вместе — потом, когда он пройдет свой путь до конца. Но он не слышал. У мертвых свои пути. И сложно живым услышать их — даже самым сильным телепатам во Вселенной.