— Отлично, — спокойнее произнес Виньялли. — Значит, вы не желаете выйти замуж за колдуна и садиста старше вас лет на сорок, Аленор?

— Вы понимаете, что я могу ответить. Ответ очевиден, мирроу герцог, — ответила я.

Неожиданно герцог отвернулся, так и не размыкая сложенных на груди рук.

Несколько мгновений мы молчали. Мне стало ясно, что он не настроен на светскую болтовню. А этот сложный разговор начал он сам, и я не была обязана говорить, прежде чем он спросит.

— Хорошо, Аленор, — наконец герцог повернулся ко мне. На строгом лице появилась задумчивость. — Вы, несомненно, слышали слухи обо мне. Но скажите... — в светлых глазах — я разглядела, что они были светло-серые — появилось лукавство. — А вы не думали, что все может быть не так, как кажется? Что я всего лишь жертва сплетен и безутешный вдовец, потерявший трех дорогих мне женщин?

— Не думаю, — ответила я, прежде чем успела подумать. Но что-то внутри меня шевельнулось... Ведь действительно, кто сказал, что сплетни и слухи о том, что герцог садист и довел своих прежних жен до смерти, — правда? Каждый в высшем обществе знает, каким предвзятым бывает его мнение. Как одной кинутой фразы бывает достаточно, чтобы разнеслись слухи, приукрашиваясь новыми фантастическими подробностями каждый раз, когда их передают из уст в уста.

Может быть, я и все остальные не до конца справедливы к герцогу? Я мотнула головой, чтобы сбросить внезапное сомнение, похожее на наваждение. У меня есть веское доказательство жестокости и коварства этого человека — проклятие, которым он «наградил» мою семью.

Герцог усмехнулся.

— И все же, Аленор, я бы на вашем месте задумался об этом, — проникновенно произнес он и чуть наклонился в мою сторону. Как будто просил, хоть его тон был мало похож на просящий.

Новая волна сомнения пронеслась в моей голове. Пусть проклятие... Но вдруг этот старый воин, человек, одержавший много побед на границе, сделавший столько для укрепления государства, всего лишь жертва сплетен... Вдруг весь мир несправедлив к нему. А я могу стать единственной, кто поймет его, кто не будет предвзят... Ведь не зря судьба назначила меня его невестой.

Я снова мотнула головой, даже не пытаясь скрыть, что меня обуревают сомнения. И снова прямо посмотрела на него.

— А вы можете твердо и прямо сказать мне, что все это сплетни и неправда? — произнесла я. — Можете в этом поклясться?

Герцог опять усмехнулся.

— Аленор, — сказал он тоном, в котором я уловила издевательско-сладкие нотки.

— Я не буду убеждать вас в том или другом. Вы сами поймете все, когда станете моей женой. Законной и наделенной всеми преференциями герцогини.

— А вы уверены, что я стану вашей женой? — резко спросила я.

— Вы знаете, что ваш отец дал обещание выдать вас за меня замуж и не может нарушить это обещание? — герцог ответил вопросом на вопрос.

Мое сердце громко забилось от волнения. Вот он, час истины. Сейчас между нами с герцогом все станет ясно. И неизвестно, чего ждать после этого...

Может быть, я не права в своей прямолинейности. Может, стоило бы опускать глаза, как подобает благородной девице, смущаться от вопросов и говорить ему завуалированные комплименты.

Но я не могла. Странным образом этот разговор заставил меня быть собой.

— Да, я знаю о проклятии, — прямо ответила я.

Неизвестно, что почувствовал герцог, но в этот момент он опустил глаза. Потом снова посмотрел на меня, и я с удивлением заметила в его взгляде лукавство. Почти озорство.

— Он рассказал вам все подробности, юная мирри? — спросил он.

— Не знаю, все ли подробности, но я знаю, как вы связали нас проклятием. После этого мне сложно не верить сплетням о вас, — как можно спокойнее ответила я. И встала. Тао я допила. А стоя напротив герцога, я могла хоть немного быть наравне с ним. Он выше ростом, но когда я сидела, а он стоял, его превосходство во всем было слишком уж очевидно.

— Понимаю, — усмехнулся герцог. — Но, Аленор... Вы не думали, что все может быть не так? Что ваш отец рассказал вам... байку, сказку, чтобы заставить выйти за меня замуж? Чтобы вы чувствовали себя обязанной... — он опять чуть склонился в мою сторону, оказался слишком близко — лишь небольшой столик разделял нас. И мне стало бы страшно, если бы не возмущение, горящее внутри. — Вы не думали, что ваш отец придумал все это? А на самом деле хочет связать себя полезными связями со мной. Укрепить положение вашего рода? Поверьте, это весьма нелишне для рода Грейзо...

Я замерла. Ни разу с момента рассказа отца мне не приходила в голову подобная мысль! Но... Ведь так могло бы быть!

— А что скажете об этом вы, мирроу Виньялли? — нашлась я, прямо глядя ему в глаза. — Хотите сказать, все так и обстоит? Я всего лишь жертва выдумок отца?

Герцог усмехнулся и почему-то посмотрел на мою грудь. И я автоматически бросила взгляд туда же — она вздымалась от дыхания. Да и щеки, наверное, раскраснелись от гнева и возмущения...

Нет, только не это!