— А девушки попадают в гаремы драконов, — закончила я за него.

— Да, разумеется. И живут в неге и счастье, ведь наслаждение, что дракон дарит своим женщинам, куда выше всего иного, что они могли бы испытать в жизни.

«Тьфу ты, ящеры самовлюбленные! — подумала я. — Видите ли, выше всего...»

— И все могло бы быть просто, — продолжил Геард. — Если бы у дракона и человеческой женщины рождались дети. Но нет. Простой союз не дает потомства. Почти каждый из драконов держит большой гарем, но этот гарем бесплоден. Если только дракон не найдет Жемчужину...

— Что это значит? — напряженно спросила я. Вот мы и добрались до самого главного.

— Если дракон просто возьмет человеческую девушку — дети не родятся, — повторил Геард. — Но изредка среди людей можно найти девушек, которые... магически... энергетически импонируют дракону. Он проводит с ней время, они узнают друг друга, происходит обмен энергией — вы понимаете это слово, миледи?

— я кивнула, и Геард продолжил: — А потом... — Геард замялся, видимо, не зная, как сказать. — Девушка должна... подойти ему... в... драконьей ипостаси. Если это происходит, то она становится Жемчужиной — той, что может родить дракону ребенка. Дракон приближает ее к себе и до тех пор, пока она остается матерью его детей, живет почти на равных с драконами.

«О, Господи! — подумала я. — Сложно придумать что-то хуже! Для меня... Производить маленьких дракончиков — вот, значит, о чем речь».

— Подойти в драконьей ипостаси? — переспросила я. — Что вы имеете в виду?

— Это сложно объяснить тому, кто никогда не слышал об этом, — ответил Геард. — Миледи, девушка должна... удовлетворить дракона в его второй ипостаси.

— Что?! — я даже вскочила на ноги. — Вы с ума сошли! Это же невозможно!

— Успокойтесь, — очень мягко произнес Геард. И я подумала, что рано пылать гневом. Сначала нужно все узнать. — Разумеется, речь не идет о том, что дракон... возьмет девушку, будучи в драконьей ипостаси. Это убьет любую, мы оба это понимаем. Понимаете, миледи... — дракон лукаво, чуть искоса посмотрел на меня.

— Близость между мужчиной и женщиной возможна не только на физическом уровне. Но и на уровне энергий — именно такая близость дает возможность появления потомства. Та девушка, с которой у дракона может быть близость в драконьей ипостаси, в которой все энергетические и магические качества выражены сильнее, и становится Жемчужиной.

— То есть сначала дракон берет ее в человеческой ипостаси, а потом, если понравится, то она должна каким-то образом... удовлетворить его в драконьей? — спросила я. Вот, значит, как... Ролар собирается насладиться мною по полной, а потом, если пройду «испытание», просто сделать матерью своих детей.

— Ну что вы! — снова рассмеялся Геард. — Речь идет о процессах слишком тонких. Дракон проводит время с возможными Жемчужинами, не вступая с ними в непосредственную физическую близость, — тут глаза распорядителя лукаво сверкнули, и я подумала, что тут что-то нечисто. — И девушка остается девственницей, до тех пор пока не придет пора встретиться с ним в его второй ипостаси. Велев мне приготовить вас к этому вечеру, милорд имел в виду лишь одеть вас, украсить и помочь расслабиться...

Немного отлегло. По крайней мере, мне не придется отстаивать свою честь прямо сейчас.

— Но почему вы говорите «возможные Жемчужины»? — продолжила расспрашивать я. — Много претенденток?

— У милорда восемь претенденток. Все это девушки, чьи семьи пожелали для них подобной доли, или же случайно встреченные милордом на жизненном пути. Вы лучшая из них, и, насколько я понял, он желает, чтобы именно вы заняли это место подле него. С каждой из девушек милорд будет проводить время в течение недели или полторы. С теми, кто больше понравится, проведет больше времени, и у них будет больше шансов. Но известны и случаи, когда дракон увлекался одной Жемчужиной, отдавал ей все свое время и внимание, и она и становилась его истинной Жемчужиной.

Н-да... Восемь претенденток. У меня есть шансы не стать Жемчужиной. И это хорошо...

— А что происходит с теми, кто не стал Жемчужиной? Ведь она может быть только одна?

— Совершенно верно — только одна. Девушки, что не стали ею, как правило, просто остаются в гареме дракона. Или отправляются обратно в свои семьи, если желают заключить брак с себе подобным.

Час от часу не легче. Стать Жемчужиной унизительно, это своего рода рабство навсегда. Но стать одной из многих в гареме... еще хуже. Остается один вариант. Не пройти «испытание» и уговорить Ролара отпустить меня домой... Только мне кажется, это его не устроит.

Я сжала ручку дивана. Боль от его предательства снова накатила, захотелось плакать. Я сглотнула слезы. Бороться до конца. И узнать больше — единственное, что я могу сейчас.

— Скажите, Геард, но ведь во все времена и везде правители имели привилегированное положение. Дракониц мало, но разве правитель не имеет в этом вопросе некоторые преимущества?

Геард внимательно посмотрел на меня.

— Я знаю, что люди заключают договорные браки. Но не драконы. То, что правитель не выбрал драконицу и не заключил с ней брак, означает лишь то, что он не встретил ту драконицу, которую полюбил бы взаимно и глубоко. Но по нашим традициям, правитель, достигший ста шестидесяти лет и не женившийся на драконице, должен избрать Жемчужину и родить наследника.