Геард с легкой улыбкой покачал головой.

— Все же у вас очень дикие представления о жизни в гаремах. Конечно, конкуренция есть... Но мы отслеживаем ментальный сигнал всех женщин: стоит задумать убийство или другое вредоносное действие, и мы почувствуем это. И даже если преступление будет совершенно, мы всегда сможем найти преступницу, прочитав мысли. Поэтому... девушки многое думают друг о друге, но не совершают непоправимых поступков. Ведь лишь убийство соперницы в гареме карается смертной казнью...

— А неверность господину? — лукаво улыбнулась я.

— По ситуации, — серьезно ответил Геард. — Тут может быть и... порка физическая, или даже ментальная. Изредка и смертная казнь... Если эта девушка была одной из приближенных дракона. А за измену с другим драконом могут казнить этого дракона. Ведь человеческие девушки так беззащитны перед драконьим шармом...

«Ах, беззащитны! Тьфу! Я вам еще покажу!» — подумала я. А Геард улыбнулся в ответ на мои мысли...

Но женское сердце переменчиво. Когда Геард ушел, я долго сидела, пытаясь осознать все произошедшее. Оставалось признать, что Ролар — дракон, которого я полюбила — стал чудовищем. Низость, разврат, лживость. Но сердце громче билось на слове «полюбила» и сжималось от боли.

Полюбила, да, Аленор? А теперь? Когда он показал самые отвратительные свои качества. Низость, развратность, лживость. Теперь любовь осталась в твоем сердце?

Я сглатывала слезы и сжимала кулаки, чтобы не сойти с ума от боли. Нет, любовь не умерла. Она тлела на дне моей души, а если позволить себе, то вырвется, всплывет со дна. Эта любовь помнила прежнего Ролара и не верила, что утратила его безвозвратно.

И в голову начали сочиться другие мысли. Отчаянные, милосердные. Я не знаю, что случилось с Роларом. Может быть... Может быть, он заколдован тем жестоким врагом, что прежде вырвал ему сердце? Он ведь говорил, что враг — очень сильный менталист. Может быть, он воздействовал на моего Ролара, что-то внушил ему, и стоит Ролару очнуться, и он станет прежним!

Или неведомые потрясения, перенесенные, когда он улетел от меня, сделали его таким.

В любом случае, я должна не отказываться от него всерьез, а бороться за нашу любовь. Воскресить моего Ролара, который не мог исчезнуть так просто... Нужно найти способ!

Я горько усмехалась самой себе, вставала и ходила из угла в угол. Да и заняться было совершенно нечем. Книги, что принесли девушки по моей просьбе, совершенно не лезли в голову, хоть почитать имело смысл, чтобы лучше узнать о стране драконов. До бесконечности примерять новые наряды — совершенно бесполезное занятие. Вот я и ходила из угла в угол, как тигрица в клетке, под удивленными взглядами служанок.

А когда ближе к полудню за мной пришел Геард, я опять словно разделилась на две части. Одна — разгневанная, возмущенная поведением Ролара, не желающая знать его. Другая — любящая и верящая, что моего дракона можно вернуть.

Остальные жемчужины собрались в одном из внутренних садов дворца. Он был лишь немногим больше, чем мой. При этом я «владела» им одна, а этот находился в распоряжении всех девушек сразу. Да и жили остальные жемчужины в прекрасных апартаментах, расположенных по кругу возле сада. Каждая в своих, но все же все вместе. И то, как Ролар велел разместить меня, наводило на мысль, что я для него — нечто особенное...

Нет, нельзя об этом думать. Нельзя верить надежде.

Геард рассказал мне, что это место называется «сад жемчужин» или «жемчужный сад». Место, где в неге и приятных беседах проводят время жемчужины, готовясь стать Жемчужиной.

Мы с Геардом стояли на галерее, с которой можно было обозревать весь сад. И как на ладони я видела фонтаны и небольшие водопады, дивные растения и... семь красиво одетых девушек, расположившихся возле центрального фонтана. Все брюнетки, все в той или иной степени смуглые. На мой взгляд, очень красивые — одни более нежной красотой, стройные, с изысканными линиями фигуры, другие, три из них, — более знойной, страстной красотой. И на их фоне я, светловолосая и светлокожая, буду белой вороной. Как бы внешность не стала лишним поводом для агрессии ко мне со стороны «конкуренток». Впрочем, другого сложно было и ожидать!

Четыре из них полулежали на мягких ковриках. Три другие сидели в невысоких креслах. Изредка то одна, то другая протягивали руку, чтобы взять с подносов, расставленных вокруг, сочный плод, надкусить его...

Тьфу! Вот это уже настоящий гарем. Все как книгах о востоке. Не скучно им там, интересно?

Но было видно, что это обманчивое спокойствие и нега. Если присмотреться, то можно заметить, что девушки активно болтают. При этом выражение радости и озорства сменяется на их лицах озабоченностью и задумчивостью.