— К чему ведешь, Корвил?

— А наказать ведь кого-то придется, — продолжила я. — За такой проступок и за Петрею. В двойном размере, так сказать. Адония же темпераментная царица. Потом, конечно, пожалеет, раскается в своем решении. Кросту выплатят неустойку, покроют все расходы. Может даже извинятся.

Осталось совсем чуть-чуть. Капельку.

А у меня слова заканчивались. Липкий пот стекал по спине и тут же остывал, холодя кожу, которая от разницы температур покрывалась мелкими мурашками.

Глупо было провалить все, когда до цели так близко.

— Я совершенно не понимаю, о чем ты говоришь, Корвил. Может это ты смесей нанюхалась и пришла сюда?

Ну и кто тут кого провоцирует?

— Что она тебе такого обещала? Ради чего ты решился, Арчер?

— Корвил, — зло усмехнулся тот. — Иди, проспись.

— Сам роешь себе могилу.

— Не уйдешь, выкину! — угрожающе надвинулся на меня мужчина.

— Здесь не материк, отцовство тебя не спасет от наказания, — быстро заговорила я, чувствуя, как от напряжения ломит руки.

— Какое отцовство? Совершенно не понимаю, о чем речь.

Враль из него был никудышный.

— Ой ли?

— Последнее предупреждение, Одетт. Потом будешь плакать.

Он и в лучшие годы не мог меня поймать. Да, сильнее, но умнее ли? Или же я слишком самоуверенна?

— Если бы ты знала, как сильно меня раздражаешь, — продолжил он, надвигаясь.

Пришлось снова отступить. Еще немного и упрусь в перила, дальше простора для маневра уже не было.

— С самого первого дня. Сюда приперлась, местечко себе выбила. Или думаешь, никто не догадывается, что все это ты получила через постель Кроста?

— По себе-то не суди.

— Столько гонора, чести, восторгов! — Собственная защита уже ревела, предупреждая о последствиях. — А ведь ты ничего из себя не представляешь. Всех собак на Петрею спустила. А ведь идея-то была моя.

Я сглотнула, одергивая плети — все равно уже не пробраться, но кое-что разглядеть успела, — и призвала все силы. Там за дверью кто-то был. Кто-то более сильный и опасный. Он слушал и… готовился?

— Да, Арчер, знаю. Ты кстати тоже промахнулся. Очень сильно…

И ударила первой.

— Никогда не стоит недооценивать противника, — твердил нам руководитель практики, гоняя сначала по всему полю, затем по лесам и весям. — И уж тем более из-за внешности. Всегда надо ждать худшего и быть начеку. Вот берите пример с Корвил. Девочка, большие глазки, алые губки, растерянный взгляд — все для того, чтобы расслабить вас. Дадите слабину, и она уложит вас на лопатки. А почему? Потому что знает, что силой не одолеть, вон какие бугаи, поэтому надо действовать хитростью.

Я тогда лишь пожала плечами и улыбнулась.

Ошибка большинства мужчин — недооценка женщин, которые априори считаются слабее, глупее и «вообще бабе тут не место». Арчер как раз входил в тут группировку, которая при любом случае старалась меня уколоть.

Я не спорю, кукольных барышень с пудрой вместо мозгов хватает, но ставить меня с ними на одну планку? После всего, что было? Ведь практику мы проходили вместе, не в одной связке (слава Великим, мне попались нормальные ребята), но все-таки вместе. Надо же было сделать какие-то выводы.

Но из всего необходимо находить положительные моменты. Этот бугай как был самоуверенным дураком, так и остался.

Ладно я. С его отношением ко мне все понятно, но Крост. Он, конечно, уже стар и не так силен, как прежде, и стал сдавать позиции перед конкурентами, но мозги то у него никуда не делись. И попытаться надуть шефа… точно дурак.

Удар пришелся точно в цель, заряд пробрался в ту самую брешь, которую я так отчаянно пыталась расковырять и ведь получилось.

Тряхнуло его хорошо. Я, перелетая через перила, успела увидеть, как тонкие лазурные нити опутали его с ног до головы, пронзая кожу. Но не это волновало меня, а тот второй, что прятался за дверью.

Или уже не прятался.

Оказавшись на земле, я тут же кувыркнулась в сторону, покатилась в ближайшие заросли, практически ничего не видя перед собой. Главное не останавливаться, не давать прицелиться.

Еще один кувырок. Подавить стон от встречи с камнем — ох, как больно! — затаиться и попытаться просканировать пространство.

Там на полу террасы орал и ругался Арчер, пытаясь вырваться из пут, которые крепко связали его, не давая дернуться. Просил о помощи у кого-то.

А тот молчал.