— Маркиза, — мужчина кивнул подошедшей женщине.

— Что-то давно вас не видно. Не приходите, не отвечаете на приглашения, — ласково произнесла она, хотя глаза метали молнии:

«Ждала тебя прошлой ночью и буду ждать этой. Только посмей не прийти…. Только попробуй…»

А внутри поднялось раздражение. Маркиза и раньше позволяла себе слишком многое, но сейчас явно перешла рамки дозволенного.

— Дела.

— Дела могут и подождать. Надо же находить время для развлечения, — промурлыкала женщина, подаваясь вперёд и касаясь тоненьким пальчиками лацкана его камзола. — Жизнь так коротка.

— Я подумаю об этом, — буркнул он, краем глаза замечая тоненькую фигурку Айолы, которая вышла из здания банка, прижимая сумочку к груди.

Девушка явно ничего не видела перед собой и возникни Торнтон прямо перед ней, скорее всего бы даже не заметила, но мужчина всё равно отступил в тень дерева, провожая её внимательным взглядом.

— Так-так-так, — Армель проследила за его манипуляциями и хищно улыбнулась. — Маленькая северянка, протеже самой герцогини. Говорят, ты уже успел развлечься с её кузиной.

— Кто говорит? — равнодушно уточнил он, переводя взгляд на маркизу.

— Слухами мир полнится, друг мой. Решил попытать удачу и со второй сестрой?

— Какое пристальное внимание к моей личной жизни, — криво усмехнулся Торнтон, опасно сузив глаза.

— Интересный мужчина не может не вызывать повышенного внимания, — она шагнула еще ближе, обдавая его удушливым ароматом роз. — Главное, чтобы наш граф не возгордился и не забыл про старых друзей.

Он чуть склонил голову, давая понять, что понял скрытый смысл фраз.

— Было приятно вас встретить, — натянуто улыбнулась она. — Прощайте, граф. Лорд Ройдос, давайте продолжим нашу прогулку?

— Прощайте.

А сам поспешил в банк. Через полчаса граф вышел из здания с обещанием начальника банка предоставить завтра утром любому, кто придёт с чеком, указанную в нём сумму денег.

Чек был подписан сразу по приходу в особняк. Элкиз собирался отдать его Белфор сразу после ужина, сказав, что передумал и согласен на десять артефактов, но девушка так и не вышла из комнаты. Тогда он решил отложить разговор до утра.

А потом получилось то, что получилось.

Воспользовался ситуацией и взял то, что давали.

— Ночь еще не закончилась, — заметил мужчина, касаясь выступающих позвонков.

Напряглась, но не отодвинулась, только застыла, сжавшись точно пружинка.

— Произошедшее не изменит моих чувств к вам.

— Ненавидишь?

— Да, — спокойно ответила Айола, ничуть не смущаясь. — И больше всего на свете хотела бы сейчас уйти.

— Но этой ночью ты моя, — рыкнул Торнтон, опрокидывая её на кровать и нависая сверху. — Моя…

Она ушла на рассвете. Как только солнце лениво позолотило верхушки деревьев. Бесшумно встала, надела сорочку, которая немного пострадала от нетерпения мужчины. Немного помявшись, схватила плед с кресла и закуталась в него.

На графа она не смотрела. Лео следил за Айолой сквозь ресницы, тщательно контролируя дыхание и изображая спящего.

Не посмотрела, даже не оглянулась.

Быстро вышла из спальни, замерла у столика — Торнтон слышал, как едва слышно зашуршала бумага, — а потом и вовсе ушла, оставив мужчину одного в постели. Ни оставив ничего, кроме аромата шампуня на подушке и жарких воспоминаний в сердце.

Легче не стало. Наоборот, ситуация еще больше осложнилась. Впервые Торнтон не знал, что делать и как быть дальше. Этой ночи не должно было быть, но она случилась, навсегда изменив их жизни.

*фольк — огромная птица, напоминающая что-то среднее между страусом и павлином, с длинными ногами, вытянутой шеей, крохотной головой и пышными разноцветными перьями, украшающими её хвост и крылья.

Ивар пришел рано. Я только успела принять ванную, переодеться и сидела у зеркала, наблюдая как Криста сооружает на моей голове низкий пучок, украшая его незабудками.

Мне очень нравились эти цветы. Они хоть и мелкие, совсем не изящные и простенькие, но тем не менее любимые. Нежно-голубые соцветия с желтой сердцевиной и длинными стебельками, на моих волосах они смотрелись как россыпь звёздочек.

— Вы такая бледная, госпожа, — подала голос горничная, которой явно надоело наблюдать за кислым выражением на моём лице, и она решила попытаться завести хоть какой-то разговор. — Плохо спали?

— Отвратительно, — сообщила ей, стараясь не вспоминать о прошедшей ночи.