– Где? Куда ты показываешь?

Погонщик бросил кнут, выбрался из саней и, увязая в снегу, побежал сломя голову прочь. Шуба мешала ему, и он сбросил ее. Он мчался гигантскими прыжками так, словно за ним гнались духи ада.

Ничего не понимая, торговец растерянно озирался по сторонам. Затем вдруг затрясся и посерел от ужаса один из рабов-кушитов, за ним второй, третий - охваченные суеверным страхом, они сбились в кучу и принялись взывать плаксивыми голосами к своим чудовищным божествам-шакалам.

Подобрав оброненный погонщиком кнут, офирский купец начал охаживать им рабов, но те даже не замечали боли. Потом какое-то странное чувство заставило офита обернуться... и он замер с полураскрытым ртом.

Прямо на него шел огромный белый волк. В лунном свете серебрился роскошный мех царственного зверя; каждая ворсинка словно излучала сияние. Глаза на хищной морде горели алым огнем. Он ступал неторопливо, широким шагом, гордясь собой и своей прекрасной ношей. Ибо на спине хищника восседала юная девушка с распущенными волосами. Одной рукой она обхватила зверя за шею. Она улыбалась. Это было последнее, что успел увидеть в своей жизни офирский купец, - улыбку на нежном, почти детском лице.

Гладиаторская казарма гудела, как гудел в это утро весь город. Хоть бойцы во славу Игга - так именовали их в поэтических творениях рифмоплеты Халога - и были заперты в своих клетушках (лишь немногим разрешалось выходить в город), все же они не были полностью отрезаны от внешнего мира, и крылатое божество по имени Свежая Сплетня баловало своим вниманием этих мужественных людей не реже, чем хозяек, любивших посудачить возле колодца.

– Слыхал, Хуннар, - громыхал на весь двор рыжий Ходо, у которого веснушки проступали даже сквозь густую медную бороду, - волк задрал кофийского купца.

– Не, кофийского, а офирского, - поправил Хуннар.

– Тебе с твоего насеста видней, - добродушно огрызнулся Ходо. Его каморка размещалась на нижнем этаже, а комнатка Хуннара - наискось от него на верхнем.

– Не волки, а стая волков.

– Там видели следы одного волка. И такого крупного! А рядом следы босых ног. И кровищи, кровищи!..

– Не иначе, завелся оборотень!
– заявил сосед Ходо.

– Оборотень? Во всяком случае, это не я, - поспешно сказал Ходо.
– Я ночью спал.

– Мы слышали, - язвительным тоном заметил Хуннар.

Все рассмеялись. Жаль, что не я - этот зверь, подумал Конан. Улететь бы из клетки мухой и вернуться бы в Халога огромным волком, вцепиться в глотки Гунастру и этому подлому ваниру по имени Арванд... а потом убежать в горы, где воздух чист и на много миль кругом ни одного человека.

– Не знаю, как насчет оборотня, а вот черные демоны там побывали. Хвала Иггу, заморозившему супостатов своим ледяным дыханием.

– Какие еще черные демоны?
– удивился Ходо.

– Да были там...
– сказал всезнайка Хуннар.
– Их-то волк не тронул. Побрезговал. Вот как их нашли: лежат в снегу возле саней трое, их окликают, а они не отзываются. Прикоснулись к ним - они холодные, заледенели, как сосульки. А как перевернули их-на спину - великие боги! так и испугались: кожа у них черная, волос вьется пружиной. На людей похожи, да ведь не бывает таких людей.

– А может, они от болезни почернели?
– предположил худой, жилистый гладиатор с неприятным лицом. Левая щека у него нервно подергивалась.

– Вечно скажешь невпопад, Каро, - отмахнулся Хуннар.
– Какая еще болезнь? Лучше уж сражаться с демонами, чем с неведомой хворью. Ну да ладно, как бы там ни было, а этих чернокожих положили на сани, да так, вместе с санями, и сожгли.

– Правильно сделали, - вставил Ходо.

Хуннар, недовольный тем, что его перебили, метнул на толстяка сердитый взгляд, на который тот ответил широкой, обаятельной улыбкой.

– Продолжай, Хуннар, - попросил другой сосед Ходо.
– Не слушай этого болтливого, жирного кролика.

– Я - кролик?
– возмутился Ходо.
– Ну, ты ответишь мне за это, ходячее жаркое..

– Только не сейчас, - насмешливо сказал гладиатор, но на всякий случай отступил подальше в темный угол своей каморки.

– И вот, когда сани загорелись, - продолжал Хуннар "страшным" голосом, подражая профессиональным сказителям, - повалил разноцветный дым и по всей равнине распространился странный, удушливый запах...

– Да, - мрачно сказал Каро.
– Неспроста все это. А что волк?